– Я не могу вернуть изменившуюся структуру волос, – признался магистр. - Могу немного приглушить цвет, но не отмотать покраску назад, это не совсем магия...

– И что мне теперь делать? - от обиды хотелось, как маленькой девочке, пореветь и съесть мороженку.

Я любила светлые волосы, в моем окружении натуральный блонд слыл редкостью. Мягкие, золотистые – пожалуй, только волосы в себе я любила безоговорочно, часто заплетала всевозможные прически и тоннами скупала аксессуары. У меня был целый ящик шпилек и заколок. И что теперь? Всегда бесили вульгарные неестественные оттенки. Но даже с этим пожаром на голове я могла бы существовать, если бы не знание, что малиновая Холли таки меня достала.

Да мне даже принц их не нужен был!

Мне бы замолчать, да грустить у окна остаток дня, но от чувства острой несправедливости хотелось действий и разборок.

– Дианар, почему в башню могут войти посторонние? Не сочтите за наглость, но... это ведь фактически конкурс красоты, соревнование между девушками.

– Посторонние могут войти в башню без позволения лишь когда участницы в ней нет.

– Но ведь так можно не только шампунь подменить. Добавить яд в еду, положить какую-нибудь... не знаю, плотоядную гадюку! Вы об этом не думали?

– Мы... не были готовы к тому, что девушки будут друг другу вредить, - стушевался вдруг магистр. - Запрет на вход сделан, чтобы никто не видел процесса подготовки к испытаниям – в том числе горничные. Но, пожалуй, вы, Марина, правы. И стоит усилить меры защиты.

– А что с Холли?

– Холли?

Он или действительно не понял, или почему-то притворялся.

– Это по ее приказу горничная налила в шампунь краситель. И что, это сойдет ей с рук?

Дианар как-то странно улыбнулся. Мне почудилась в этой улыбке снисходительность. Отлично, он что, подозревает – я сама подлила себе краски? Нифига подобного, Эська все видел!

Хотя, пожалуй, билементаля на допрос в качестве свидетеля не вызвать.

– Мы допросим Гвендолину и ее подругу, но я прошу вас, леди Лаврова, не делать преждевременных выводов.

– И что, она будет спокойно ходить, пока я тут сижу с вот этим?!

– Вас никто не заставляет сидеть здесь, - холодно ответил Дианар, давая понять, что лимит вольностей для меня исчерпан.

Он ушел, оставив меня буквально кипеть от злости и бессилия. Я бы, может, поревела, но к обиде примешивалась злость. Оттенок малиновая Холли выбрала не случайно.

Эська вылез из шкафа, грустный и суетливый.

– И что будешь делать?

– Пока ничего. Пересижу завтрак и до обеда подумаю. Потом, может, прогуляюсь.

– А с Холли?

– А что с ней сделаешь? Посмотрим, что расскажут служанки.

– Я буду следить! Если кто-то зайдет, я буду ползать и следить!

– Нет уж, не рискуй, - ответила я. – Не думаю, что в мою башню еще кого-то пустят. И вообще, некоторые хвостатые могли бы и проследить.

Последние слова проорала, задрав голову к потолку. Почему-то казалось, что если Баллард и будет наблюдать, то сверху. Хотя с каждым днем его визит вообще начинал казаться выдумкой воспаленного сознания. Кто знает, как земная психика реагирует на переходы между мирами?

А может, я вообще давно лежу в психушке и нет никакого отбора невест... Анна – соседка по палате, Дианар не магистр стихий, а Дмитрий Александрович – зав. отделением, Артур – молодой медбрат, Холли – техничка, а Эська... Эська вообще поди кот.

Как-то жутковато стало от таких мыслей, и я решила дальше эту тему не развивать.

Мое отсутствие наверняка порадовало девушек, уж Холли явно постаралась, чтобы среди ее подруг стало известно все. Но сейчас меня мало волновало мнение соперниц, я обдумывала, как в этом балагане сосуществовать дальше.