|
-- Не сочтите за труд закатать рукав рубашки, я хочу сфотографировать номер вашей эсэсовской татуировки. Исаев помедлил мгновение, понял, что отказывать глупо, отвернул рукав, дал сфотографировать татуировку -- невыводимо въедливую: тысячелетний рейх не допускал и мысли о возможном крахе, все делалось на века, прочно. ...А потом в эту комнату с металлическими тяжелыми ставнями ввели штурмбаннфюрера СС Риббе из гестапо -- сильно похудел, костюм болтается, глаза пустые, недвижные, руки бессильно висят вдоль тела. -- Вы знаете этого человека? -- обратился к нему Макгрегор. -- Да, он мне прекрасно известен, -- монотонно-заученно отрапортовал Риббе. -- Это штандартенфюрер СС Штирлиц из политической разведки, доверенное лицо бригадефюрера Шелленберга. -- Вам приходилось работать со Штирлицем? -- Нет. -- Благодарю вас, -- с традиционным оксфордским придыханием учтиво заметил Макгрегор, -- можете возвращаться к себе. Следующим был Воленька Пимезов, бывший помощник Гиацинтова, начальника владивостокской контрразведки в двадцать втором -- последней обители белой России. -- Знаете этого человека? Воленька был в отличие от Риббе совершенным живчиком с сияющими глазами, похудевший, но не изможденный, на Исаева смотрел с восторженным интересом: -- Господи! Максим Максимович! Сколько лет, сколько зим! И вы здесь! -- Мистер Пимезов, -- неожиданно резко, словно бы испугавшись чего-то, прервал его Макгрегор, -- пожалуйста, без эмоций! Отвечайте только на мои вопросы! Вам знаком этот человек? -- .Конечно! Это Исаев, Максим Максимович... Макгрегор обратился к Исаеву: -- Вы знаете этого человека? -- Нет. -- Мистер Пимезов, -- меланхолично продолжал Макгрегор, -- когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с человеком, представленным вам к опознанию? -- Максим Максимович Исаев был ответственным секретарем газеты господина Ванюшина у нас во Владивостоке начиная с двадцать первого... Исаев почувствовал, как сжало сердце, вспомнил громадину Ванюшина, его глаза, полные слез, когда он в номере хабаровского отеля, развалившись на шкуре белого медведя -- главном украшении трехкомнатного люкса, -- дал ему заметочку из газеты: "Вы прочтите, прочтите повнимательней, Максим Максимович! Или хотите я? Вслух? С выражением? А? Извольте: "Вчера у мирового судьи слушалось дело корреспондента иностранной газеты по обвинению в нарушении общественной тишины... Корреспондент этот, Фредерик Раннет, сказал своим гостям-иностранцам в ресторане, что в России можно любому и всякому дать по физиономии и ограничиться за это штрафом... Заключив пари, Раннет подошел к лакею Максимову и дал ему оплеуху. |
