|
Великан только протянул в нему огромную ладонь размером с рыцарский щит, на которой могла бы поместиться дрофа, как Томас ударил снова, а когда великан пошатнулся, с боевым кличем толкнул его в грудь. Оба великана замедленно как во сне, валились в пропасть На широких звериных лицах не было даже удивления. Они удивятся, успел подумать Томас, когда грохнутся внизу о камни. А лететь долго, вон облачко проползло на этом же уровне... С обнаженным мечом он повернулся к оставшемуся великану. Над головой тонко свистнуло, Томас ощутил, как брызнуло слизью и кровью, а в глазу великана появилось длинное перо. Он медленно повалился на спину, и тогда лишь Томас, соображая со скоростью великана размером с эту гору, понял, что перо укреплено на пруте толщиной в палец. Стрела вошла в глаз и пробила череп как спелую тыкву. В двух десятках шагов со скалы торопливо спускалась, прыгая с камня на камень, рослая девушка, сильно потемневшая на солнце, с длинной косой, в легкой охотничьей одежде и голыми коленями. В руке у нее был лук, а из-за плеча торчали оперенные стрелы. - Э..э... спасибо,- сказал Томас,- Это было приятно, хотя нам и самим бы не трудно... Девушка оглядела обоих коричневыми глазами, в них были тоска и глубокое отчаяние. Губы чуть дрогнули, но совсем не в усмешке: - Я просто не люблю, когда схватка неравна. А так трое - на троих! Калика подошел к краю, долго смотрел вниз. Покачал головой, а затем спросил вдруг, не поворачиваясь: - Как тебя зовут, красавица? Девушка ответила нехотя: - Камари. Мое имя в этих краях не знают. Калика повернулся, его зеленые глаза внимательно пробежали по ее смуглому лицу. Томасу почудилось, что в глазах безбожного друга промелькнула такая же печаль, как в глазах этой странной девушки. - Да, - ответил калика,- ты в самом деле не любишь, когда на одного... вдвоем или втроем. И у тебя есть на то причины. Верно? Девушка тряхнула головой, взгляд стал дерзким, но губы вдруг напухли и задрожали: - Да. Я это ненавижу. - Камари,- сказал калика, Томас изумился голосу калики, он не предполагал, что тот умеет прикидываться таким сердечным,- когда-то это имя знали... Еще как знали! Теперь забыли. Но придет время, надеюсь, твоим именем будут называть девочек. Да что там девочек! Даже коз будут так звать, а это уже признание... Ты все еще ждешь? Она насторожилась: - Ты о чем? - О нем,- ответил Олег, голос его потеплел.- Боги, это ж сколько веков ты бродишь в этих местах? Томас в изумлении увидел, как вдруг холодная и невозмутимая женщина задрожала как осиновый лист на ветру. Тоненьким голоском вскрикнула жалко: - Ты о нем знаешь? - Кто не знает Амирани? - ответил Олег вопросом на вопрос.- Когда я видел его в последний раз, сил у него хватало, ярости - тоже. Его пса держит на земле преданность хозяину, Амирани не хочет умирать, пока не отомстит богам, ты просто хочешь дождаться... Всех нас что-то держит... какое-то время. Он впал в задумчивость, почти забыл про невесту неведомого Томасу плененного богами героя, забыл про Томаса, смотрел в землю, брови сдвинулись, губы шевелились. Томас сложил пальцы крестом и про себя прошептал молитву Пречистой Деве. По крайней мере первые три слова, которые знал. - Спасибо, что помните, - ответила Камари просто. Она проводила его тоскующим взором, но калика, похоже, уже забыл о ней, и Томас почти возненавидел его за такую безучастность с людским мукам. |
