– Как прошло собрание? – небрежно поинтересовался Джек, положил ложку и кивнул помощнику официанта, давая понять, что с этим блюдом он покончил.

– Интересно, – отозвалась Мими, отпив глоток из бокала с вином. – Кингсли Мартин вернулся.

На лице Джека отразилось удивление.

– Но он же...

– Знаю. – Мими пожала плечами. – Лоуренс не стал ничего объяснять. Очевидно, какие-то причины на то есть, но они чересчур важны, чтобы делиться ими с Советом. Честное слово, он ими правит так, будто на дворе семнадцатый век. Все эти «члены с правом голоса» – просто фарс. Он не спрашивает нашего мнения ни по каким вопросам. Просто делает что хочет, да и все.

– Должно быть, у него есть на это веские причины, – сказал Джек.

Тут он заметил официанта с новым блюдом, и глаза его вспыхнули. Но он тут же насупился, обнаружив, что это не какие-нибудь деликатесы, а всего лишь солидная порция картофельного салата.

Мими тоже нахмурилась. Она ожидала гастрономического фейерверка, а не еды для пикника. Но первый же положенный в рот кусочек полностью изменил ее мнение.

– Это... самый лучший... картофельный... салат... на свете!

Джек, жадно поглощавший салат, согласился с ней.

– Правда, здесь мило? – произнесла Мими, указывая на зал ресторана и на открывающийся вид на Центральный парк.

Она потянулась через столик и взяла Джека за руку.

В Венеции ее чуть было не убили – но это, возможно, было лучшим, что только могло произойти с их взаимоотношениями. После того как он чуть не потерял свою близняшку навсегда, Джек сделался просто-таки воплощением заботы и любви.

Мими до сих пор помнила, как он прижимал ее к себе в ночь после суда крови. За предыдущий день лицо его словно постарело от беспокойства.

– Я так боялся! Так боялся потерять тебя!

Мими была тронута достаточно, чтобы простить Джеку его проступок.

– Никогда, любовь моя. Мы будем вместе всегда.

После этого о Шайлер даже не упоминалось. И когда эта крыса переехала в их дом, Джек оставался холоден и безразличен. Он никогда не разговаривал с ней и едва удостаивал ее взгляда. Насколько могла судить Мими – она тайком исследовала сознание Джека, когда тот был открыт, – он вообще не думал о Шайлер. Она была просто вызывающим раздражение гостем дома. Чем-то вроде пятна, которое не получается стереть.

Возможно, она все-таки достигла цели, к которой стремилась. Она не сумела избавиться от Шайлер, но нападение помогло ей сохранить любовь ее близнеца-вампира.

– Лобстер, сваренный в кипящем сливочном масле, – негромко произнес официант и бесшумно поставил на стол два новых блюда.

– Я думаю, мы уже можем приглашать всех на заключение уз, – произнесла Мими в перерыве между двумя кусочками лобстера.

Джек буркнул нечто неразборчивое.

– О, я знаю. Ты предпочел бы что-нибудь старомодное: типа лишь мы двое, лунный свет и все такое. Но помнишь Ньюпорт? Ну а теперь это будет прием. Чтоб ты знал, сейчас принято, чтобы на заключении уз присутствовали Четыре сотни. Я слыхала, Дэйзи ван Хорн и Тоби Абевиль только что заключили узы на Бали. Это было «судьбоносное заключение уз», – хихикнув, поведала Мими.

Джек жестом велел официанту принести еще бутылку вина.

– Знаешь, большинство краснокровок в нынешнее время вступают в брак лишь ближе к тридцати годам. К чему спешить? – произнес он, с глубочайшим удовлетворением разглядывая седьмое – или уже восьмое? – блюдо, глубокую тарелку с охлажденным гороховым супом.