— Тогда я рада за вас, но ту даму, которая желает выйти за вас замуж, это ужасно разозлит.

— В самом деле чертовски разозлит! — с удовлетворением произнес Уоррен.

Затем он решил увести разговор в сторону от Магнолии.

— Мы должны быть вполне уверены, что вы твердо выучили свою роль.

— Я так боюсь наделать ошибок… тогда вы разгневаетесь.

— Обещаю не кипятиться, — сказал он. — Но после того как вы блестяще сумели преподнести вашу фантастическую историю прошлой ночью, по моему глубокому убеждению, вы сумеете заработать Целое состояние, играя в театре на Друри Лейн, и это состояние вас уже ждет!

Она засмеялась, расценив такую возможность как нечто невероятное, скорее всего плод его воображения.

— Судя по количеству багажа, который теперь вам принадлежит, — заметил Уоррен, — полагаю, нет нужды спешить в английские магазины; этого вам, во всяком случае, хватит на несколько недель пребывания за городом.

— Боюсь, мадам Блан истратила огромное количество денег, — сокрушенно вздохнула Надя.

— Это несущественно, а кроме того, вы должны выглядеть соответственно своей роли.

— Так я и буду выглядеть, несомненно, — произнесла девушка тихим голосом. — Я никогда не видела таких чудесных платьев и даже не предполагала, что можно купить так много за столь короткое время.

Она слегка усмехнулась.

— Я в самом деле думаю, что мадам всю ночь провела на ногах, стучась в двери модисток.

Она говорила мне, будто швеи одной мастерской уже получили дополнительную плату за то, что приступили к работе в четыре часа утра, так как должны были закончить какое-то особенное свадебное платье.

Уоррен захохотал.

— Да уж, видимо, не очень-то они обрадовались при виде еще одной заказчицы!

— Если верить мадам Блан, они пришли в восторг, и та невеста, для которой они шили платье, получит с опозданием еще три заказанных ею платья.

Уоррен вновь не удержался от смеха.

— Вот в чем действительно французы по-настоящему преуспели, так это в умении обращать любую чрезвычайную ситуацию себе на пользу! Я убежден, что в процессе шитья стоимость этих платьев увеличилась вдвое, но сами платья оправдали эти расходы.

— Надеюсь, вы будете думать именно так, а не иначе, — сказала Надя. — И все-таки меня очень смущает, что вы столько истратили на меня.

— Я бы потратил в сто раз больше, лишь бы быть уверенным, что это произведет нужный мне эффект.

В его голосе опять прозвучала жесткая, горькая нота, и девушка посмотрела на него с опаской.

Она тотчас заговорила о других вещах, считая, что вспышки ярости портят его.

Стала задавать вопросы об истории поместья Баквуд, о членах семейства, с которыми ей предстоит познакомиться.

Поскольку она весьма быстро усваивала все, что касалось степеней родства и разнообразных титулов представителей его рода, Уоррен пришел к твердому убеждению: она не сейчас познакомилась с этой областью знаний, а весьма компетентна в ней по своей прошлой жизни.

Чем больше времени он проводил с Надей, чем внимательнее присматривался к ней, тем больше уверялся, что она аристократка до кончиков ногтей и что в ее жилах течет голубая кровь.

Она не хотела рассказывать никаких подробностей о себе, но он чувствовал — ее прошлое окутано какой-то тайной, необычной, интригующей, и он не обретет покоя, пока до конца не раскроет ее.

Однако он осознавал, что, чересчур интересуясь делами, которые его не касаются, может невзначай огорчить ее или вызвать гнев.