— Дай руку, — произнес он и протянул Магнолии свою.

Она не удивилась, вложила в его ладонь свою руку с кольцом, которое он подарил ей, и когда его пальцы сомкнулись на ее руке, она обворожительно улыбнулась ему.

И тогда Уоррен стремительно распорол ей тыльную сторону руки золотым ножом.

Магнолия дернулась и пронзительно завизжала.

Не веря своим глазам, она смотрела на длинный порез, из которого начала сочиться кровь.

Она бы уже давно выдернула руку, если б Уоррен не держал ее крепко, к тому моменту поднявшись со стула.

Все еще удерживая ее руку в своей, ж обошел стол, пока они не оказались лицом к лицу.

— Как ты смел порезать меня! — истошно вопила Магнолия. — Ты сделал мне больно, Уоррен, чертовски больно!

— Я сделаю тебе намного больнее, — ответил он спокойно, — если не скажешь, где спрятала Надю.

— У меня из руки течет кровь!

Он промолвил с тем же хладнокровием:

— Несомненно, от раны останется безобразный шрам, и если ты сию секунду не скажешь мне то, что я хочу знать, точно так же располосую тебе лицо, сначала одну сторону, потом другую.

— Ты не посмеешь!

В ее тоне слышался вызов, но, когда она отпрянула назад, он увидел в ее глазах ужас.

— Ты вынудила меня зайти слишком далеко, — угрожающе молвил Уоррен, — и я без колебаний тебя изуродую. С какой стороны лица начать?

С этими словами он занес нож, и Магнолия вздрогнула от направленного на нее острого и длинного лезвия.

Она поняла, что проиграла.

— Ладно, — угрюмо произнесла она. — Эта женщина в сланцевой шахте.

— Ты меня не обманываешь?

— Нет!

— Если ты солгала, — предупредил Уоррен, — клянусь, я разыщу тебя и выполню. обещанное!

Помолчав немного, он прибавил:

— Не промахнись. Магнолия! Я наставлю тебе отметин, и это послужит гарантией того, что в будущем ни один дурак не прельстится твоей красотой, ибо не останется в неведении насчет твоей сути!

Уоррен так внезапно отпустил руку Магнолии, которая все время упиралась, пытаясь вырваться, что она едва не упала.

Ее пошатывало, и она силилась сохранить равновесие.

Не обращая больше на нее внимания, Уоррен швырнул нож на пол и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Надя лишь поняла, что они расположились на противоположном сиденье спиной к лошадям.

Она была так испугана, что на мгновение потеряла способность соображать; кроме того, сказывалось отсутствие воздуха, так как ее завернули в толстое одеяло.

Она чувствовала дрожь во всем теле, губы пересохли.

Хотелось закричать, но это было невозможно, да и в любом случае никто не услышал бы ее криков о помощи.

К тому же похитители могли побоями заставить ее замолчать.

Подумав, что это те самые люди, которые преследовали ее вместе с матерью в Европе, она стала просить у Всевышнего смерти.

Она знала, пережить то, что ее ожидает, и при этом сохранить здравый рассудок ей все равно не удастся.

«Пошли мне смерть, Боже, пошли мне смерть», — шептала она про себя, одновременно молясь Уоррену.

«Спаси меня! Спаси меня!» — взывала она к нему.

Но как он сможет ей помочь?

Остается только найти способ покончить с собой, прежде чем сидящие напротив палачи заставят ее умереть мучительной смертью.

От безысходности и страха у нее стучали зубы, по щекам текли слезы.

— Далеко еще? — вдруг спросил один похититель.

— Не, — ответил второй. — Почитай, уже приехали.