Дважды обменявшись с нами рукопожатиями, он с преувеличенной заботой помог мне забраться на сиденье. Джоанна завела машину и осторожно сделала круг мимо лужайки с нетронутой травой, потом, выехав на прямую, помахала напоследок нашему хозяину, который стоял на ступеньках дома. Я сделал то же самое.

Но наш прощальный жест остался незамеченным. Мистер Пай распечатал письмо. Он стоял, изучая развернутый листок, который он держал в руке. Джоанна как-то описала его как энергичного розового херувима. Теперь он не был похож на херувима. Его лицо побагровело от гнева и изумления. И в этот момент я понял, что конверт показался мне чем-то знакомым.

- Боже мой! - сказала Джоанна. - Что случилось с бедняжкой?

- Я, кажется, догадываюсь, - сказал я, - это снова тайная рука.

Она с удивлением повернулась ко мне, и машину занесло в сторону.

- Поосторожней, девочка!

Джоанна вновь занялась дорогой. Она нахмурилась.

- Ты имеешь в виду письмо, вроде того, которое получили мы?

- Это мое предположение.

- Что же это за местечко? Кажется, что это самый невинный, сонный уголок Англии…

- Если доверять мистеру Паю, здесь никогда ничего не случалось, - заметил я. - Он выбрал неудачное время для такого заявления. Что-то все-таки случилось.

- Но кто сочиняет все эти вещи, Джерри?

Я пожал плечами.

- Дитя мое, откуда мне знать? Какой-то провинциальный идиот, у которого винтика не хватает. Таково мое мнение!

- Но для чего? Это выглядит так глупо!

- Ты должна почитать Фрейда и Юнга и кое-что оттуда почерпнуть. Или спросить у доктора Оуэна.

Джоанна покачала головой.

- Доктор Оуэн меня недолюбливает.

- Он на тебя почти не смотрит.

- Вероятно, он при этом видит вполне достаточно, что бы сразу поворачивать в другую сторону, когда он встречает меня на Хай-стрит.

- В высшей степени неожиданная реакция, - сказал я сочувственно. - И к тому же непривычная для тебя.

Джоанна снова нахмурилась.

- Нет, но серьезно, Джерри, почему люди пишут анонимные письма?

- Как я уже сказал, у них не хватает винтика. Полагаю, что это удовлетворяет какую-то из их потребностей. Если ты унижен или чего-то лишен и жизнь твоя бесцветна и пуста, я думаю, что ты испытываешь ощущение власти, когда исподтишка атакуешь людей, которые счастливы и довольны собой.

Джоанна поежилась.

- Это ужасно.

- Да, ужасно. Мне кажется, что люди в таких деревеньках часто рождаются от родителей, состоящих в близком родстве, поэтому здесь может оказаться предостаточно чудаков.

- Мне кажется, это человек совершенно необразованный, полуграмотный. При необходимом образовании…

Джоанна не закончила фразы, я тоже промолчал. Мне трудно было разделить удобную уверенность в том, что образование есть панацея от всех бед.

Пока мы ехали по городу, я с любопытством всматривался в редкие фигуры, попадавшиеся на Хай-стрит. Может быть, это одна из тех крепких деревенских женщин, которые прячут за мнимой безмятежностью груз злобы и подлости? Может быть, даже теперь она обдумывает очередной выплеск разрушительной ненависти?

Но я все еще не принимал это всерьез.

Спустя два дня мы отправились на партию бриджа к Симмингтонам. Это было в субботу после обеда. Симмингтонм всегда устраивали бридж по субботам, потому что контора в этот день была закрыта.

Поставили два стола. Игроками были Симмингтоны, мисс Гриффит, мистер Пай, мисс Бартон и полковник Эпплтон, с которым мы еще не встречались и который жил в Комбэакре, деревне, расположенной в семи милях. Это был совершенный тип мещанина, на вид лет шестидесяти. Он любил смелую, как он называл, игру, которая обычно заканчивалась огромным превышением сумм, назначенных его противниками.