– Захотелось совершить «вираж». Может быть, понравится… Слишком тоскливо проводить время за газетами и лечением.

– А как же быть с женщинами? – посмотрел я на задние сидения, откуда фиксировала нас настороженная простушка. – Тоже надоели?

Блондин иронически подправил пальцем хилые усики.

– Если намекаешь на Людку – надоела. Пыхтит в постели, изображает невинную девочку, впервые отдавшуюся мужику. Противно.

Помолчали. Одна из тем исчерпана, пора переходить к другим. На первый взгляд – второстепенным, на самом деле – не менее важным. Мне не дает покоя ларинский чемоданчик.

– А зачем экскурсанту потребовался дипломат? Что там у тебя – подпольнпя рация или взрывное устройство?

– Мина, – кивнул Ларин. – Как я уже тебе говорил, мучаюсь язвой желудка. Вот и приходится таскать с собой чаек в термосе, творог, то да се…

Я изобразил полное равнодушие. Дескать, к чему мне знать о содержимом дипломата. Впору позаботиться о своем пакете с консервами и бутербродами.

36

Экскурсовод скучно посвящал нас в древние легенды кавказских народов, привычно болтал о местных достопримечательностях, даже читал лермонтовские стихи.

Автобус одыщливо карабкался на под»емы, облегченно скатывался вниз, крутился по серпантинам горных дорог. Ларин опасливо поглядывал в окно, прижимая к животу таинственный дипломат.

Многое я бы отдал за то, чтобы заглянуть в нег. Что касается взрывного устройства – явное преувеличение. Трусоватый блондин не годится на роль камикадзе. На всякий случай, при первом же выходе из автобуса не мешает понаблюдать – возьмет он чемоданчик с собой или оставит под сидением?

Сославшись на тошноту, простушка поменялась местами с мужиком, сидящим за нами, и теперь просунула руку между креслами и оглаживала любовника. То ли успокаивая его, то ли, наоборот, возбуждая.

– Отстань! – злобно шипел тот. – Высажу из автобуса или сам сбегу!

– Зачем ты так, Степушка? – разнеженно шептала женщина, будто не она ласкает мужчину, а он её. – Я так люблю тебя, так хочу сейчас оказаться в нашей комнате!

До чего же она сексуально озабоченна! Похоже, плюнет сейчас на приличия, закроет глаза на окружающих и бесстыдно полезет в ширинку. Слава Богу, не полезлаН. Скорей всего, её остановило не стыд перед пасажирами – боязнь сурового любовника.

На перевале автобус остановился.

– Прогулка по окрестностям, – скучающе об»явил экскурсовод. – С нами едет фотограф – желающие могут воспользоваться его услугами… Просьба далеко не расходиться.

– Давай «разойдемся» далеко? – довольно громко шептала разгоряченная простушка. – Разрешили гулять целых сорок минут… Представляешь?… Вон за тем камнем…

– Последний раз предупреждаю – отстань, – Ларин прошипел с такой злостью, что простушка отшатнулась. – Пойдешь за мной – убью. Голову сверну голову, как глупой курице!

– Успокойся, Степушка, не волнуйся, – залепетала испуганная женщина. – Не пойду… подожду здесь, возле автобуса…

Успокоенный Ларин медленно пошел обочиной дороги к огромному камню скале. Идет, поглядывая на наручные часы. Дипломат – при нем, не за ручку его несет – подмышкой.

Я – рядом, будто прикован к нему. Говорю без остановки о чем попало. О красоте кавказских гор, настырной бабенке, скучном экскурсоводе, веселящихся экскурсантах.

– И чего ты привязался ко мне? – резко остановился Ларин и в очередной раз посмотрел на часы. – Предпочитаю наслаждаться природой в одиночестве… Шел бы к Людке, она – баба щедрая на любовь – облагодетельствует…

– Терпеть не могу лакомиться об»едками, – огрызнулся я.