|
Пусть думают, что мы все здесь прячемся. Пульните в их сторону пару раз. А мы с Костей попробуем обойти их и положить. Ломака повернул голову, недобро посмотрел на Жуковского. — А кто сказал, что я пойду с тобой? — То есть? — Я говорю, с чего ты, предатель, взял, что я с тобой пойду? — Слышь, сопляк, ты думаешь, сейчас самое время лаяться? — Еще раз назовешь меня сопляком, и я решу, что самое время разбить тебе голову. Ты понял? Жуковский усмехнулся. — Да у тебя кишка тонка. Вон как бравировал с Паздеевым. А пришел срок его кончить, так ты сопли распустил. Ну не сопляк после этого? — Хочешь проверить, сработает в этот раз или нет? — Константин наставил на Жуковского автомат. — Да успокойтесь вы. — Волков легонько оттолкнул ствол оружия. — Я с тобой пойду. — Ну хорошо, Вася. Смотри, чтобы этот умник самодеятельностью тут не занимался. Покажете им разок-другой шапку на прикладе, дадите пару выстрелов, и все. — Ладно. — Селиверстов кивнул, усмехнувшись. — А ты, Степан, смотри, чтобы наш дорогой друг за тридцать сребреников не объяснил тварелюбам, как нам в спину зайти. Жуковский зло сплюнул и, дав знак Волкову следовать, пополз к ближайшему снежному бархану. — Слушай, Василий, а если он кинет? — с тревогой спросил Ломака у Селиверстова. — Да он уже кинул, Костик. Если бы не кинул, то и не пошли бы мы за Мариной. И во всем этом дерьме не оказались бы… А сейчас уже деваться некуда, надо идти вперед. В этом больше шансов на успех. Мы ему нужны. — А что ты думаешь насчет его идей? — Что думаю? — Селиверстов пожал плечами. — Что все это недалеко от истины, к сожалению. Но как бы тебя не допекло мерзкое положение дел, предавать своих нельзя. Никак нельзя. — А свои ли мы ему? — вздохнул Константин. — Хорошая постановка вопроса. Если люди — лишь материал для революции, или инструмент для продвижения идей, или объект для реализации инстинктов заботливого вождя… то ничего удивительного, что любой человек в любой момент может превратиться в разменную монету. — Эй! — послышался крик из дома, у которого еще сохранились три этажа. — Выходите! Хватит прятаться! Вам все равно деваться некуда! — А ты сам подойди! — ответил Василий, приготовив оружие. — Или подойдите, сколько вас там?! — Не тебе условия ставить! Вы, ребятки, в очень хреновой ситуации! Ясно?! — Чем ваша лучше нашей, а?! — Так вот и подойдите к нам! И потолкуем обстоятельно! Мы не будем стрелять! Честное слово! — Так я и поверил! Какого хрена тогда стреляли?! — Да мы так! Шугануть! Хотели бы убить, убили бы! — Тварям своим любимым сказки рассказывай про шугануть! Так я и поверил! Патроны тратить забавы ради, ага! — Да ладно! Главное, что все целы! Давайте по-хорошему. Все равно вашему Перекрестку Миров осталось недолго. Но вы можете присоединиться к нам, если пособите в одном деле. — Что ты сказал про Перекресток Миров? — напрягся искатель. — Мы с вашими в состоянии войны, — ответил тварелюб. — Это с чего вдруг?! — А то не знаешь! Ответка за то, что ваши напали на нашу территорию! На станцию «Речной вокзал»! Убили трех наших! Забрали добычу вопреки всем договоренностям! И похитили дочь влиятельного охотника! Не ждите, что после всего этого у вас будет еще шанс договориться мирно с кем-то из Архиона! — Отбили добычу? — У Ломаки зажглись глаза. — Черт, речь о Марине! Кто отбил?! Искатель был удивлен не меньше, однако склонялся к тому, что эти слова — пустой звук, неуклюжая уловка тварелюбов, чтобы выманить их под прицельный огонь. |
