|
. и тут же в темпе, чтобы не перебили, нашептал "брови", "мясо", "компьютер". Как широко он рассмеялся, Микула наш Селянинович, и с русским своим благодушием повернулся к стойке, наш национальный шедевр: - Петенька, привет. Нюрочки, салют! Девочкам с кисточкой! Цадкин, хелло! Эдди, гагелшрджос! Князь, здорово! Господин швед. да здравствует бумажная промышленность' Друзья. не будем друг друга подозревать! Ведь эдак вся Россия может скатиться до мании преследования! Нюра, всем джин-и-тоник за мои счет! Петя, выключи проигрыватель, сейчас стихи будем читать! Фрукт, прочти что-нибудь короткое! Пожалуйста, всегда наготове что-нибудь небольшое. Синева синева синева дожди косые мурава мурава это мать моя Россия эх какому чародею отдала свою красу басурману иудею или Лебедеву псу?.. Кто это Лебедев? - вскричали дамы. Это поэт есть такой, на самом деле совсем не Лебедев, вражья кость. Неплохо, Фрукт, в общем-то крепко, и по Лебедеву ударил смело. Таково мнение сизокрылого, а иудея, между, прочим он и не заметил, значит, врут, что в нем еврейская кровь. Конечно врут! Мы его жидам не отдадим! И тут он сам стал читать. Сначала тихо струился голос его. как талая вода под коркой мартовского снега, потом пробился фонтанчиком, миг-два, и вот уже раскатился новгородским колоколом, и зашатались подлые валютные стены, в коих загубил Фруктозов свой талант и душу живу. О часов 142 минуты. Академик начал читать десятиминутный стих под названием "Угар". Магнитная запись сделана старшим лейтенантом Диомидовым. Со своей стороны, хочу указать, что стихотворение "Угар" представляет из себя слегка замаскированный эзоповым языком намек на якобы угарную атмосферу в нашей стране. Дополнительные сведения. Во время исполнения стихотворения господин Магнусон подсел к Мариан Кулаго и попросил у нее любви. Кулаго назвала сумму тысячу долларов (one thousand dollars). Это слишком дорого, возразил швед. Ничего не поделаешь, такова цена, ответила Кулаго, после чего Магнусон вернулся к своему столу. Иностранец Пат несколько раз пытался прервать чтение, ругался на калифорнийском жаргоне, говорил, что ему надоели эти вечные русские стихи "с подъебкой", и все время руками приставал к студентке Кларе Хакимовой. Думаю, что иностранца Пата можно отнести к разряду идеологических диверсантов, а гражданка Хакимова определенно созрела идти на поводу у реакции. Слезы душили меня. Замолчите вы, иностранец ничтожный, помидорный голландец! Разве понять вам нашу боль, нашугар, курную избу нашей русской души? Гений ты наш, позволь, я встану перед тобой на колени! Нет, нет, позволь: НЕ ТРОГАЙТЕ! Смотрите вы, промышленники, князья, субретки, небесталанный Фруктозов на коленях перед гением! Хочу указать также, что расплачивался Академик чеками Внешторгбанка и английскими фунтами, а откуда они у него взялись - не секрет: подачки ЦРУ через журнал "ВОГ". |
