— Ах, вы проклятые... — начал он, и в этот момент струя воды ударила ему в лицо. — Вы, дерьмо поганое! — снова обернувшись, в ярости прорычал он и выхватил пистолет из кармана куртки.
Пистолет этот был не пластмассовый, а стальной. Настоящий автоматический «кольт» 45-го калибра. Он выстрелил три раза. Одиннадцатилетний мальчишка был убит наповал, а двенадцатилетний ранен в левое легкое.
Мужчина скрылся в ночи, а раненый мальчик корчился от боли на тротуаре, ловил воздух открытым ртом, кашлял кровью и, обливаясь слезами, звал маму.
— Вам нечего тревожиться, — сказал он ей. — Никто не собирается обижать вас. Это для вашего же блага.
Старуха промолчала. Она неумолчно всхлипывала и раскачивалась, раскачивалась.
— Я это делаю из любви к вам, — продолжал он.
В ответ послышались всхлипывания.
— Вот почему я это делаю. А вам лучше уйти, подождать, посмотреть.
«Будь я проклят», подумал он, «если смогу что-нибудь втолковать ей. Она уже даже свое собственное имя не помнит. Все же она должна понять, что это вовсе не жестокость. Он просто не смог бы причинить зла ни ей, ни кому-либо другому. Жестокость или даже невнимательность не в его характере. То, что он делает, — это милосердие».
— Я проявляю милосердие, — проговорил он.
— Где мы?
Ее голос, прозвучавший из темноты, испугал его. Как будто кто-то выстрелил за его спиной. Удивительно четкий, ясный, энергичный, требовательный.
— Если я вам даже и отвечу, разве вы поймете? — спросил он и усмехнулся, посмотрев в зеркало заднего вида.
— Скажи, — настаивала она.
— Вы знаете город?
— Нет, — ответила она. — Кто ты такой?
— Разве вы вспомните меня, если я назовусь, — снова усмехнулся он, посмотрев в зеркало.
— Знаю ли я тебя? Ты — мой внук?
— Вы еще помните вашего внука? — спросил он.
— Бадди, — проговорила она и кивнула головой.
— Вы помните Бадди?
— Или Ральф. Тебя зовут Ральф?
— Так звали пса. Ральф! Сюда, — громко рассмеялся он.
— Тогда, значит, тебя зовут Бадди, — проговорила старуха.
— Какое это имеет значение, бабушка? Мы уже с вами, считайте, приехали, так что успокойтесь и не забивайте себе голову всякой чепухой. Я делаю вам добро, вы меня еще благодарить будете за это. Правда, правда.
— Ральф не был псом, — сказала старуха.
— Ральф! Сюда, — снова засмеялся мужчина.
— Мне кажется, он утонул, — пробормотала старуха.
— Может быть, и так.
— Как бы я хотела вспомнить все.
— Как бы я хотел забыть все, — отозвался он. — Если бы вы знали, какая вы счастливая. Вас любят, вам желают добра, вам устраивают спокойную, удобную жизнь. Вы и в самом деле не знаете, какая вы счастливая.
— Я счастливая, — повторила старуха.
— Знаю, бабушка. Я вам и говорю, что знаю, какая вы счастливая.
— Счастливая.
— Ну вот, считайте, мы уже и приехали. Тут, около меня на сиденье лежит хорошенькое одеяло. Я вас закутаю в него, и вам будет хорошо и тепло. Неужели в этом году никогда не придет весна, а?
— Я пожелала Полли спокойной ночи?
— Не помню.
— Это я ничего не могу вспомнить, — захихикала старуха. |