Значит, чужих здесь нет? Вообще никого нет? Попробовать поверить собственным чувствам? Помнится, когда был в училище, поехал летом в трудовой лагерь. Уж больно ему на магнитофон хотелось заработать себе. Работали и отдыхали в Ставрополье. До обеда — поле с кабачками и помидорами. После — отдых, купание, общение, танцы под магнитофон и посиделки после них с девочками… Вывезли их в город неподалёку, Георгиевск называется. Погулять, повеселиться. И на рынке от него цыганка вдруг как ошпаренная шарахнулась, с ужасом глядя в его глаза и прикрывая испуганно рот. Он тогда так удивился…
…Пустая караулка с кучей трухи на полу в начавшем плесневеть мундире матроса. Тронутый ржавчиной карабин в пирамиде. Это неинтересно. А вот дальше… Длинные горбы закрытых дёрном хранилищ. Большой ангар с машинами. БТРы. Даже БМП. Боеприпасы. Продукты. Обмундирование и обувь. Сотни комплектов. Сухие пайки. Оружие… Тут не на один месяц работы, чтобы всё вывезти… Вернулся к машине, задумчиво огляделся… Да уж… И ничего не поделаешь — хочешь жить, умей вертеться… С тем, чтобы вывезти к причалу — проблем не будет. Транспорта навалом. Беру вон тот громадный «КрАЗ», цепляю к нему два-три прицепа и набиваю их под завязку. Тащить всего-то семь километров. Милиции нет. ГАИ — нет. А дальше? Перегружать на катер. Делать пять-шесть ходок до острова, там так же перегружать дважды. Сколько времени займёт? До прилёта «белых мух» гарантированно не успею. А за зиму здесь всё испортится… Просто жалко! О чёрт… Что же придумать? Ладно. Соображу на месте. А сейчас — за дело…
…Пустая банка из-под гречневой каши отлетела в сторону, жалобно звякнув на бетоне плит, которыми был вымощен двор склада. Он взглянул на громадину тягача, к которому были прицеплены, как и задумано, три двухосных прицепа. Постарался он от души! Во всех кузовах громоздились штабеля ящиков и мешков. А конца работе не было видно. А ведь это только первая точка, намеченная им! Ох ты же… Рявкнул, выбросив облако чёрного дыма, дизель. С натугой провернулись громадные колёса, начиная движение импровизированного каравана, и сразу он ощутил, что тормоза с трудом удерживают огромную массу на дороге. Проклятый уклон! Всё бы ничего, но внизу резкий поворот…
…Смахнул рукавом пот, выступивший на лбу. Ему всё-таки удалось! Каким-то чудом он приволок всё на причал. Катер, застывший среди траулеров, показался ему родным и близким. Заглушил мотор «КрАЗа», выпрыгнул наружу и устроился прямо возле колеса, прислонившись к тёплой резине спиной и щурясь на ночном солнце. Плавучий причал… Плавучий… Внезапно вскочил и двинулся на пирс, мирно застывший на спокойной воде. Точно! Четыре секции, соединённые между собой! Их же притащили сюда поодиночке! И монтаж производили здесь!.. Вспыхнула сварка, когда он начал резать стыковочные крепления. Болт за болтом. Звено за звеном… И вот одна секция уже отрезана от остальных. Теперь нужно загнать на неё автопоезд. По сантиметру. Еле-еле. Выверяя каждое движение… Уф… Есть! Крепим транспорт к кнехтам, протягивая тросы через мосты. Чтобы, не дай бог, не булькнул на дно пучины с таким трудом собранный груз… Цепляем секцию тросом к катеру. К корме. И… Поехали!.. Точнее — пошли!..
…Когда тягач вместе с прицепами оказался внутри его логова, без сил опустился на бетон пола и застыл без движения. Сколько так просидел, не понял сам. Словно уснул сидя или отключился… С остановившимся взглядом поднялся, когда холод пробрал до костей, двинулся по переходам в жилой отсек, где оборудовал себе комнату под жильё. Там рухнул на кровать, и снова вырубился. Почти на двое суток. Не вставая, не шевелясь… Пережитое напряжение оказалось не под силу его организму. И тот настоятельно требовал полного отдыха. Смог подняться, чтобы справить нужду, только на третьи сутки. |