— Понятно…

За беседой он и не заметил, как оказался возле «Урала», почти заваленного кучей всякой всячины: там были и патроны, и аккумуляторные батареи самых разных видов и номиналов, и самые обычные сухие батарейки. Словом, абсолютно всё, что ему пригодится… Мужчина с повязкой хитро прищурился:

— Доволен?

— Очень! Спасибо! Закинете внутрь?

— Без проблем.

Сделал жест, и по этому сигналу двое из охранников быстро принялись за работу, споро загружая внутрь всё наторгованное.

— Отойдём немного?

Было видно, что у сопровождающего есть вопросы к парню…

Они подошли к импровизированному кафе, и по знаку повязконосца им быстро принесли по чашке чая за их столик. Михаил сделал глоток и чуть сморщился — напиток был без сахара.

— Что, не привык? Ладно, потерпи.

В свою очередь собеседник тоже сделал глоток, потом отставил чашку обратно на столик, чуть подался вперёд, приближая лицо к парню, чтобы снизить громкость голоса:

— Ты, наверное, уже понял, что с продуктами здесь дело очень плохо?

— Понял. И думаю, не продешевил ли я? Ведь кроме меня здесь никого больше не было с картошкой…

— Не только с картошкой. Уже месяц продукты не продают и не меняют. Ты первый за это время.

— Почему так?

— Все стараются запастись на зиму. Да после тоже жить надо… А холодильники не работают. Сколько всего погнило — ты не представляешь… Скот пал. Остались грибы да ягоды… И тут ты, да ещё пятьдесят мешков картошки!

Сделал небольшую паузу, снова отпил из чашки:

— Если можешь продать ещё — вези.

Опустил голову, вертя пустой сосуд в руках.

— Мало кто зиму переживёт. Жрать будет нечего. Электричества нет. Только уголь и дрова. Так что…

— Ясно. Но я своё уже отторговал. Теперь — если только весной, когда дороги оттают…

— Ты один живёшь?

— Прости, но это моё дело.

Михаил выделил слово «моё»…

— Извини. Не хотел тебя обидеть. Будем тебя ждать. И надеяться.

Парень поднялся из-за стола:

— Ладно, замнём. Спасибо вам за помощь в торговле.

— Может, тебе ещё чем помочь?

Михаил чуть помялся, потом всё же произнёс:

— Хочу на рабов взглянуть. Никогда не видел.

Собеседник скривился:

— И охота же тебе пачкаться? Ладно. Твоё дело. Но учти, они тоже на продукты свой «товар» продают…

— Разберусь. Бывай.

Протянул руку, и мужчины пожали друг другу ладони на прощание…

Глава 4

…Угрюмые, насторожённые лица охранников. Потухшие глаза «живого товара», потерявшего всякую надежду и желание жить… Они уцелели в кошмаре невиданной доселе чумы, и попали в руки тех, кто не считает их за живых существ, за людей. Рассматривая их всего лишь как товар, который можно продать, обменять, воспользоваться, наконец, просто убить, когда надоест. Из прихоти, из любопытства, из беспричинной злости. Товар… И этим здоровенным «быкам» плевать, что каждый из тех, кого они привели на продажу — человек. Такой же, как они, как покупатели, которых, кстати, очень немного, всего-то трое, может — четверо. Да и то, практически все посторонние, присутствующие в этом загаженном подземном переходе — зеваки.