…Михаил прошёл вдоль перехода, внимательно рассматривая «живой товар», что одной, что другой категории. Ему было противно, но разум говорил ему, что одному на острове прожить столько времени невозможно — можно сойти с ума. Что бы там ни утверждали Дефо, Дюма — человек существо стадное, и быть без общения, без возможности перекинуться с кем-либо обычным словом почти девять месяцев и остаться в нормальном состоянии — нереально. Значит, ему нужен собеседник и, по возможности — помощник. Поскольку дел у него на зиму запланировано видимо-невидимо. Чего стоит только разобрать те тонны и тонны всего, привезённого им в своё новое обиталище. И не просто разобрать и определить по местам, а сохранить. Возможно на многие годы… Поэтому он и решился пройти туда, куда ни за что бы не стал соваться раньше… Кого же купить? Мужчину? Есть возможность того, что купленный просто убьёт его, чтобы завладеть бесценным богатством. Значит, надо приобрести женщину. Или девушку. Не слишком старую. Не очень уродливую. Зачем портить глаза, настроение и аппетит при виде страшной, как нынешняя жизнь, старухи? Так что надо себе подобрать спутницу на девять зимних месяцев. Впрочем, как говорится, планы у него самые простые, без всяких матримониальных мыслей. И пошлых, впрочем, тоже… Может быть, вот эта? Давно не мытые волосы непонятного оттенка, грязная, вытертая одежда с неумело пришитыми заплатками… Хм, интересно, готовить-то она умеет? Да и выглядит неопрятно как-то… Прошёл дальше. Так… А это у нас что? С прицепом. У неё ребёнок. Девочка. Пять лет. Самой — двадцать четыре. Старше меня на год. Ох ты ж — забыл, что у меня день рождения был! Так и пропахал всё это время, словно проклятый. С ума сойти… Ладно. Сейчас покончу с этим неприятным делом и устрою себе выходной. Тогда и отпраздную… Так кого же выбрать?..

Он прошёл до конца перехода, где была сделана глухая стена из металлического листа, задумчиво повернулся, снова окинул взглядом освещаемый чадными древними керосиновыми лампами проход, сделал пару шагов и остановился возле давешней грязнули. Та сидела, опустив голову и спрятав лицо за распущенными спутанными волосами серого от пыли цвета. Михаил внимательно взглянул на табличку — это не свободная. Отловлена на побережье. Не говорит. Но слышит. Опаньки… Немая? Или просто… Та, словно что-то почувствовав, вдруг вскинула голову, и парень удивился — да она не наша! Потому и молчит… Просто не понимает, что ей говорят… И улыбнулся своим мыслям — это, пожалуй, будет забавно! Вскинул руку, и тотчас возле них вырос здоровенный «бык»:

— Хочешь купить?

— Сколько?

Громила прищурился, смерив парня взглядом:

— Ты картошкой торговал здесь только что.

— И?

— Мешок. И забирай.

Взглянул в свою очередь на «товар», презрительно скривился:

— Странный ты. Но хозяин — барин. Берёшь?

Михаил усмехнулся в ответ:

— Картошки у меня нет. Кончилась. Могу, конечно, съездить и завтра привезти.