– А причем поэмы?..

– Объединенная теория поля?..

– История?..

– Вы говорили, что если они принесут их нам до того, как их возьмет Лорд Пламени, то мы узнаем, как отвести от нас эту великую войну.

– Ну, – ответило Тройное Существо, – Джон и Алтер всего в нескольких минутах от обладания всеми требуемыми работами, а Лорд Пламени на другом конце империи.

– Они все‑таки должны прийти сюда, – напомнил один делегат, – а империя не расстояние для существа, шагающего по галактикам за микросекунды.

– Это совершенно справедливо, – сказало Тройное Существо. – Давайте посмотрим.

Далеко от этой вселенной Рольф Катам нахмурился и сказал:

– Ну, Джон, я полагаю, что каждый человек имеет свой ответ на этот вопрос.

– Нет! – вскричала Алтер. – Вы должны кое‑что рассказать ему.... нам... мне. Вы должны! Иначе для чего вы? Разве вы не понимаете, что у вас есть что рассказать?

Рольф покачал головой.

– И я не могу.

– Попробуйте, – сказал Вал тихим голосом, сдерживая смех.

– Кли, – сказала Алтер, – ты помнишь, как однажды, когда мы с тобой работали в цирке, ты говорила мне, что способность оправдаться перед другими самая важная вещь в мире, когда так трудно оправдаться перед собой. Не знаю, но если это так, то... не можешь ли ты сказать кое‑что сейчас?

– Я думаю... – смущенно начала Кли, – ты свободен быть всем чем хочешь – математиком, историком, поэтом – все, чем свободны быть мы.

Джон покачал головой.

– Нет, это не то. Я не дурак, я получил некоторые знания в физике, в ментальной и физических дисциплинах, но я не художник, не экономист, не ученый, и говорить, что я могу ими стать, все равно, что сказать, будто я могу запрячь мух в колесницу и лететь на солнце.

За стеной с циферблатами что‑то защелкало, и некоторые цвета изменились.

– Ну, ты, электронный младенец с ленточными глистами, можешь ответить ему? – спросил Вал.

– Нет, – был лаконичный ответ. Но щелканье продолжалось, в стене открылась панель и появились три пачки бумаги.

Рольф взял одну пачку и прочел:

– «Очертания моря», «Последний обзор истории Торомона». По‑моему, чертовски хорошее название. Надеюсь, теория соответствует. – Он поднял вторую папку. – Здесь твоя теория поля, Кли.

– А что в третьей пачке? – спросила она.

– Я просил компьютер сделать копии всех стихов Вала, чтобы тоже иметь к ним доступ. – Он взял листы и повернулся к Джону:

– Если бы вы были художником или ученым, я мог бы помочь вам решить, что вы свободны делать.

– Ага, начали, – сказал Вал. – Послушаем.

– Когда вы пишете стихотворение, Вал, вы пишете его для идеального читателя, такого, который услышит все тонкости ритма, почувствует все образы, поймет все намеки и даже сумеет поймать вас на ошибках. Для такого читателя вы и работаете, шлифуя каждую строчку. Сейчас вы уверены, что в этом мире не слишком много таких читателей, но верите, что хоть один существует. Даже больше, потому что из любого человека можно воспитать идеального читателя. Если бы вы в это не верили, вы не старались написать идеальное стихотворение. Когда Кли создает свою теорию, она пытается сделать ее как можно яснее и точнее. Она знает, что мало кто сможет прочесть эту теорию и сделать из нее какое‑то употребление, но она проверяет и перепроверяет теорию для кого‑то одного, кто примет всю концепцию. Так и я проверяю свою историческую теорию культурных, сексуальных, эмоциональных уклонов для идеального человека, идеального прямого, без уклонов.