|
В своих новых апартаментах в нетронутом войной красивом доме на территории Серапей-она Птолемей продолжал безутешно рыдать. Горе его еще больше усилилось, когда появился Феодот, которого Клеопатра снова прислала к мальчику. К разочарованию воспитателя, его ухаживания были энергично и со злостью отвергнуты. Но не только против Феодота восстал Птолемей. Он жаждал отомстить Цезарю за его предательство. Выплакавшись и уснув, он проснулся утром с ожесточившимся сердцем. – Пришли ко мне Арсиною и Ганимеда! – крикнул он истолкователю повелений фараона. Арсиноя, увидев его, радостно завизжала. – О, Птолемей, ты пришел, чтобы жениться на мне? – Отошли эту лживую суку к Цезарю и моей сестре, – резко приказал он, потом уставился на усталого и изможденного Ганимеда. – А этого немедленно убей! Я сам буду командовать своей армией. – И никаких разговоров о мире? – спросил истолкователь. В животе у него что-то словно бы оборвалось. – Никаких разговоров о мире. Я хочу получить голову Цезаря на золотом блюде. Итак, война сделалась еще более ожесточенной. Тяжелое бремя для Цезаря, которого му-чили тошнота и озноб. Приступы боли настолько усилились, что он уже не мог сам командовать своими войсками. В начале февраля к нему прибыл еще один боевой флот, а с ним дополнительный провиант и тридцать седьмой легион, состоящий из демобилизованных в Греции бывших республиканских солдат, которым надоела гражданская жизнь. – Выведите в море все корабли, – сказал Цезарь Руфрию и Тиберию Клавдию Нерону. Он был завернут в одеяла, его била дрожь. – Нерон, ты, как старший римлянин, назначаешься ко-мандиром, однако лишь номинально. Я хочу, чтобы ты понял, что фактическим адмиралом останется наш родосский друг Эвфранор. Что бы он ни приказал, ты исполнишь. – Не подобает иноземцу принимать за римлян решения, – холодно сказал Нерон, выпячи-вая подбородок. – Мне наплевать, что подобает, а что нет! – проговорил с усилием Цезарь, стуча зубами. Лицо у него было белое, исхудавшее. – Все, что меня волнует, – это результаты, а ты, Нерон, даже голову Октябрьского коня упустил, не сумев правильно расставить команду! Так что вни-мательно слушай и запоминай. Пусть Эвфранор делает что хочет, а ты станешь ему помогать абсолютно во всем. Иначе будешь изгнан, причем с позором. – Позволь и мне пойти с кораблями, – попросил, чуя недоброе, Руфрий. – Не могу. Ты должен остаться на Царской улице. Эвфранор нас не подведет. И Эвфранор действительно не подвел, но очень дорого заплатил за победу. Дороже, чем рассчитывал Цезарь. Поначалу все шло хорошо. Напористый родосский адмирал уже уничтожил один александрийский корабль и нацелился на второй. Но тут неприятельские суда окружили его. Он флажками дал знать Нерону, что ему нужна помощь. Нерон проигнорировал этот сигнал. И боевой, хорошо оснащенный корабль был потоплен вместе со всем экипажем и Эвфранором. В остальном оба римских флота не пострадали и благополучно вернулись в Большую гавань. Нерон был уверен, что Цезарь никогда не узнает о его предательстве. Но одна маленькая птичка с корабля Нерона прощебетала в ухо Цезарю. – Собери свои вещи и убирайся! – прорычал Цезарь. – Я больше не хочу тебя видеть, ты, самовлюбленный, лживый, безответственный идиот! Нерон стоял пораженный. – Но я выиграл! – крикнул он. – Ты проиграл. Это Эвфранор победил. А теперь прочь с моих глаз. В конце ноября Цезарь написал Ватии Исаврику в Рим, что на какое-то время задержится в Александрии. Планы же на предстоящий год таковы. Он остается диктатором, а курульные вы-боры должны быть отложены до его возвращения, как бы долго этого ни пришлось дожидаться. Тем временем Марк Антоний пусть его по-прежнему замещает. |
