|
– Ты доволен? – заволновалась она. – Ты хорошо себя чувствуешь? – вместо ответа спросил он, гладя ее по щеке мокрой рукой. Оказывается, в этих красивых львиных глазах легко утонуть. – Я чувствую себя замечательно. Клеопатра повернула голову, чтобы поцеловать его руку. – Тогда я доволен. Он привлек ее к себе. – Пта сказал, что у нас будет сын. – Почему Пта? Разве не Аммон-Ра ваш верховный бог? – Амун-Ра, – поправила она. – Аммон у греков. – Что мне нравится в тебе, – вдруг сказал он, – это то, что ты не прочь поговорить даже во время интимной игры. Не стонешь, не пытаешься изображать страсть, как профессиональная шлюха. – Ты хочешь сказать, что я – любительница? – спросила она, целуя его лицо. – Не говори ерунду. – Он улыбнулся, получая удовольствие от ее поцелуев. – Беременность тебе идет, теперь ты больше походишь на женщину, чем на девочку. Прошел январь. Александрийцы послали к Цезарю делегацию. Ганимеда среди прибывших не было. Делегацию возглавлял главный александрийский судья, человек, от которого Ганимед посчитал возможным избавиться, если Цезарю захочется взять пленников. Чего никто из них не знал – это то, что Цезарь хворал: у него болел желудок, и болезнь с каждым днем обострялась. Аудиенция проводилась в большом тронном зале, где Цезарь ранее не бывал. Роскошь не-вероятная, непостижимая. Вокруг бесценная мебель в египетском стиле. Стены покрыты золо-том, инкрустированным самоцветами. Пол выстелен золотыми же изразцами. Так же отделаны потолочные балки; правда, сам потолок очень прост, без сложных карнизов, без накладных сот (видимо, местные умельцы не освоили штукатурку). Но кто в таком блеске заметит подобную мелочь? В глаза первым делом бросались невероятные статуи из цельного золота, водруженные на постаменты. Пантеон египетских богов. Очень странные существа. У большинства человече-ские тела, но головы принадлежат различным животным, среди них крокодил, шакал, львица, кошка, гиппопотам, сокол, ибис, бабуин с мордой собаки. Цезарь отметил, что новый евнух царицы, Аполлодор, одет как египтянин. Длинное плис-сированное платье из полосатого красно-желтого льна, золотой воротник с изображением ястре-ба и головной убор немес – треугольный кусок жесткой золотой ткани, плотно прилегающий ко лбу и завязанный на затылке, так что концы свисают за ушами. Двор явно переставал быть ма-кедонским. Беседу повел не Цезарь. Ее повела Клеопатра, одетая как фараон, – большое оскорбление для главного судьи и для его приспешников. – Мы пришли договариваться не с Египтом, а с Цезарем! – резко сказал он, глядя на Цеза-ря, который сидел с посеревшим от недомогания лицом. – Я правлю здесь, а не Цезарь, и Александрия – часть Египта! – громко, жестко и немело-дично отрезала Клеопатра. – Главный управляющий, напомни невеже, кто я и кто он! – Ты отреклась от своих македонских предков! – крикнул главный судья, когда Аполлодор заставил его преклонить колени перед царицей. – Где Серапис в этом зверинце? Ты не царица Александрии, ты – царица зверей! Этот выпад позабавил Цезаря. Курульное кресло, в котором он находился, стояло на месте трона маленького царя. Очередное потрясение для заносчивого македонца! Фараон вместо ца-рицы и римлянин там, где должен быть царь. – Доложи мне, зачем ты пришел, Гермократ, а потом можешь покинуть общество стольких животных. – Я пришел с просьбой. – Гермократ встал с колен. – Отдай нам царя. – Зачем? – Ясно, что здесь он нежелателен! – ядовито сказал Гермократ. – Мы устали от Арсинои и Ганимеда, – добавил он, явно не понимая, что дает Цезарю ценную информацию о настроениях среди высшего командования противника. |
