– Классное интервью! – раздался за спиной у Глеба насмешливый голос Кати Корольковой.

Глеб поспешно выключил диктофон и нахмурился:

– Кать, я…

– Ладно, Орлуша, не оправдывайся.

Катя, девушка среднего роста, с волосами скорее каштановыми, чем русыми, с правильными, но не слишком выразительными чертами лица, уселась на краешек стола и тонко усмехнулась:

– Эта Полях не пропускает ни одного мужика. Почему ты должен был стать исключением? У тебя сигареты есть? Мои кончились.

– Да, конечно.

Глеб сунул руку в карман и с удивлением вынул из кармана странный красный лоскуток непонятного происхождения.

– Что это? – ошарашенно спросил он сам себя.

– Трусики, – спокойно ответила Катя.

Глеб поморщился и швырнул трусики в корзину для бумаг. Катя усмехнулась:

– Видимо, ты ей очень понравился, раз она подарила тебе свои стринги. Так ты дашь мне сигарету или нет?

Глеб достал из кармана пачку «Кэмэла» и протянул Кате. Затем потер ладонями виски и жалобно вздохнул:

– Ни фига не помню.

– Это твое нормальное состояние, – заметила Катя.

Глеб скривился и проговорил:

– Ха‑ха.

Королькова щелкнула зажигалкой и закурила. Затем взглянула на Глеба сквозь облако дыма. Рубашка его была помята, галстук съехал в сторону, но Орлова это, похоже, нисколько не тревожило.

Лицо Глеба, всегда напоминающее Кате лицо странствующего рыцаря, было надменно приподнято, а взгляд глубоко посаженных карих глаз выражал угрюмую растерянность.

Катя хмыкнула.

– Орлуша, попытайся хоть что‑нибудь вспомнить. Даже в такой дырявой голове, как твоя, что‑то должно остаться.

– За «дырявую голову» ответишь, – проворчал Глеб. Он снова потер виски и попытался сосредоточиться.

С полминуты они молчали. Глеб курил, при каждой затяжке слегка откидывая назад темноволосую голову. Желтый свет настольной лампы, которую никто не позаботился отключить со вчерашнего вечера, падал на его худую щеку и нос – тонкий, с небольшой горбинкой, придававший Глебу сходство с хищной птицей.

– Помню, как пили коктейль… – стал он рассуждать вслух. – Алина сама смешивала. Потом затянул полоску кокса…

– Кокса? – вскинула брови Катя.

Глеб смущенно пояснил:

– Алина предложила. Потом снова что‑то пил, а дальше… – Глеб покосился на диктофон. – А дальше все как отрезало.

Катя помахала перед лицом рукой, отгоняя дым, и тоже посмотрела на диктофон.

– Судя по записи, ваша беседа дошла до логического завершения, – констатировала она. – Кстати, Турук ждет интервью. Что будешь делать?

Глеб вздохнул и пожал плечами:

– Понятия не имею. – Он сделал брови «домиком» и жалобно посмотрел на Катю. – Слушай, Кэт, а давай что‑нибудь сами накропаем? В Сети куча ее интервьюшек. Там кусок, тут кусок – с миру по нитке, голому рубашка. И потом, все равно ведь текст нужно посылать на одобрение ее пресс‑менеджеру.

Катя приподняла брови и осведомилась:

– Ты хочешь, чтобы я этим занялась?

– Кать, у меня башка просто раскалывается.

Королькова вздохнула и покачала головой:

– Ох, Орлов, и наглая же ты морда. Ладно, сделаю. Но говорить с пресс‑менеджером будешь ты.

– Само собой.

Глеб, морщась, поднялся с кресла и попытался обнять Катю:

– Ты моя спасительница!

Катя отстранилась:

– Убери грабли.