— Он с бабой под ручку шел.

— Что за баба? Опиши.

— Ничего такая. И фигура, и… Ну все такое. Она в военной комендатуре работает. Какие-то бумажки пишет и штампы ставит. Мне путевой лист месяц назад отмечала.

— В комендатуре, значит, — задумчиво произнес я. Некоторые моменты начинали складываться.

Ну что, пора собираться в гости к Розову. На этот раз Скрипача я не упущу. А там и до Звира рукой подать…

Глава шестая

Розов, уже освоившийся в кресле начальника ОББ области и успевший получить майора, встретил меня как родного. Особенно узнав, по какому я поводу. И его ребята оказались отзывчивые, понятливые. А главное — информированные и шустрые.

Установить женщину, с которой под ручку гулял Скрипач, оказалось не сложно. Под описание подходила только одна — Клара Стасько, тридцати годков от роду, прибыла из Львова, происходит из семьи школьных учителей, образование незаконченное высшее, Львовский университет, филологический факультет. Работала в Луцке учительницей, но с конца прошлого года пристроилась в комендатуру. Проживала в небольшой квартирке, в мансарде старого купеческого дома, откуда открывался вид прямо на замок Любарта. Отличное местечко для лежки: первый этаж, вокруг частная застройка, дворы, легко засечь наблюдение, затеряться и уйти. Так что Скрипач подобрал себе даму с хорошим жильем.

Подключили мы особистов, обслуживающих комендатуру. И выяснились интересные подробности. Дама одно время крутила шашни с заместителем коменданта, многодетным отцом семейства, с готовностью уронившего свой моральный облик к ногам львовской красавицы. Работа у нее канцелярская, непыльная, но при всем она имеет допуск к приказам, в том числе секретным, и, следовательно, ко всей значимой служебной информации. А комендатура — это такое заведение, где при желании можно узнать много чего полезного для вражьего внимания, в том числе о планируемых войсковых операциях, о передвижении военных колонн.

Розов вытащил из папки фотографию и бросил передо мной на стол:

— Любуйся.

— Да, у Скрипача губа не дура, — покачал я головой.

С фотографии на меня взирала кокетливая, ухоженная дама с тонкими чертами лица. Даже на снимке видно, что глаза холодные, оценивающие и жесткие. Непростая куколка, ох непростая.

— Знатная подстилка бандитская, — оценил Розов. — Теперь понятно, почему бандеровцы так точно били. И так удачно уходили от нас при масштабных операциях. Интересная картина гуашью получается, а, лейтенант?

— Что делать с ней будем? — спросил я. — Брать?

— Это никогда не поздно. Но надо быть мудрее. А мудрость — эта та же хитрость, только высказанная умными словами.

— И что нам та мудрость говорит?

— Что хитрее надо быть. Нам же Скрипач нужен. А эта мадам вполне может закрыться в себе. Или сигнал при задержании какой подать — знаешь же, как у них такое отработано. И тогда обрываем контакт. А сама она вряд ли много знает. Типичный объектовый агент для сбора развединформации.

— Тогда наблюдаем, — предложил я. — И ждем Скрипача.

— Вот это уже теплее.

— Ну да, — буркнул я. — Набираюсь мудрости. Значит, «наружка».

Наружное наблюдение — один из основных методов оперативной работы. И один из самых рискованных. Потому что если наблюдатель будет проявлен, то вся комбинация тут же летит в пропасть. Насчет дамы не знаю, а у Скрипача фантастический нюх на опасность. В своих вояжах по селам и деревням он всегда чудом избегал ловушек и уходил, когда уйти вообще было невозможно.