— Зачем там пленные? — удивился я.

— Да держат. Зачем — не знаю, — потупился лысый бандеровец.

Что-то он темнит, но сейчас это неважно. На месте разберемся.

Пленные в госпитале — это затруднение. Значит, не забросаешь всех гранатами. Надо действовать предельно аккуратно.

А как аккуратно? Один шальной выстрел — и вся аккуратность побоку. Одна граната — и гора трупов. Да еще выкуривать бандитов из подземного бункера — то еще удовольствие. Притом при наших ограниченных силах.

И мы опять вернулись к старому постулату — «Наглость города берет. А хитрость — целые страны». Решили поиграть в хитрушки и игрушки. А для начала из подручных средств, которые добыли в селе, соорудили реквизит.

Вышли мы на цель — на просторную полянку в самой чаще. Пленный, хорошо вписавшийся в нашу группу, крикнул куда-то в пространство пароль. Из пространства донесся отзыв. Пока все работало.

Из кустов показались два племенных бугая — вот же отъелись на госпитальных харчах!

— Павло, принимай больных! — крикнул наш пленник, узнав часового.

— Это что же, опять? Так жратвы на всех не наберешься! — пробурчал часовой о своем, о наболевшем.

— Байда сам велел. Наши на засаду НКВД у ближнего ручья напоролись. Вот двое — посеченные и контуженные. Забирай.

— Сейчас свистну. Пускай начальство решает.

«Контуженные» на самодельных носилках — это были я и старший сержант Белоусов, опыт и боевые качества которого сейчас были нам нужны как воздух.

Вышел тучный, неповоротливый субъект в белом халате, подчеркивавшем его статус. Судя по всему, санитар. Поморщился, оглядев двоих новых пациентов, кинул небрежно:

— Сами затаскивайте эти туши.

Туши? Это кто бы говорил!

Ладно, чего спорить. Затащили «туши». В результате в бункерном помещении очутились четыре диверсанта.

Окон там не было, а значит, и времена суток не менялись. Светили то тут, то там керосиновые и масляные лампы. Как они тут оперируют без электричества? При свечах?

Я прикрыл глаза. Можно сказать, расслаблялся после тяжелого и быстрого похода по лесу. Голова обвязана. Тряпки кровавые на руке и груди. Смотрелся непрезентабельно.

Нас аккуратно уложили на холодный бетонный пол. А затем пошла веселая работа.

Санитар получил рукояткой пистолета по черепу и отрубился. Бил я его умело. Не так просто вырубить человека, чтобы до потери сознания, но не смертельно. Нужно приложить очень аккуратно.

Потом мы похватали оружие. И пошли вперед, каждый в свою сторону.

Порядок действий был проработан заранее. Благо пленный бандеровец предварительно начертил подробный план госпиталя.

Около оружейки стояли двое. Карабины в углу, на боку кобуры с пистолетами, состояние расслабленное. Одному я нанес страшный удар в челюсть и отключил сразу. Другой хотел было заорать, но Белоусов небрежно и играюче насадил его на нож.

В другой стороне Крук и наш боец зачищали комнату отдыха, где проводит свободное время охрана. Там все пошло не так гладко. Послышался выстрел. И отчаянный крик:

— Тревога!

Все вмиг зашевелилось. Я сунулся было в ближайшую палату. Оттуда в меня выстрелили, едва не попали. Ну, сами напросились. Специально припасенная граната добила лечащихся бандеровских недобитков.

Прогремел еще один взрыв. Несколько выстрелов. И все затихло.

Кажется, готово. Схрон взят. Теперь можно поближе ознакомиться с тем, что оказалось в наших руках.

Я с трудом отодвинул тугой засов и распахнул тяжелую дверь помещения, где содержали пленных. И застыл на пороге.