— Оружие на землю, — приказал Крук. — Приготовиться к личному досмотру.

Настал самый напряженный момент. Бандиты не шевелились. Потом один положил карабин. Другой.

Была надежда, что так и разоружим их без единого выстрела. Но тут кто-то отчаянно заорал:

— Измена! Кацапы!

И навскидку выстрелил, так что пуля пропорола рукав моего потертого и видавшего виды пиджака, но, к счастью, не до кожи.

Я вскинул автомат и нажал на спуск. И тут же бросился на землю, выбирая укрытие.

На такой дистанции покрошили бы обоюдно друг друга в хлам. Но подключилась огневая точка, которую мы установили в соседнем доме. Пулеметчик причесал строй. А я в это время ползал на брюхе и достреливал выживших.

Вскоре послышались отчаянные визги:

— Не стреляй! Сдаемся!

Битва закончилась. У нас ни одного убитого, два легко раненных. Бандитам повезло меньше. Шальной пулей убило сотника. Я лично пристрелил вислоусого, который пытался швырнуть «лимонку» — посекло бы к чертям всех. Председатель сельсовета и местный станичный забились в доме под лавки, их колотила мелкая дрожь.

И вот четверо выживших бандеровцев стоят на коленях. И ведь ни единой царапины на них.

— Ну что, враги советской власти. Жить хотите? — поинтересовался я, прохаживаясь перед ними.

— С вами рядом?! — воскликнул бандеровец средних лет. — Да лучше сдохнуть!

— Как скажешь, — Крук поднял автомат.

Грохнул одиночный выстрел. Бандеровец со стуком, как мешок, повалился на землю. Остальные смотрели на расправу с ужасом.

— Прощения от советской власти нужно? Или вслед за этим? — я кивнул на только что застреленного.

Конечно, самосуд — это некрасиво и даже незаконно. Если до разбирательств доходит, то порой чревато последствиями. Только где мы, а где разбирательства и где последствия. На таких выходах законы свои. Обе стороны играют на страхе. И пугать в таких случаях противника нужно так, чтобы выбить из головы всю дурь одномоментно.

— Хотим жить! Все равно для этих братьев мы не братья, а холопы! — с чувством произнес один из выживших.

— Ну тогда начнем перевоспитание. Первый вопрос: где ваш госпиталь?

— Так не знаем! — заверещал молодой. — Не были там! Знаем, что где-то есть! И что зарыт сильно глубоко!

Между тем один из пленных едва заметно кивнул в сторону своего лысого и вместе с тем щедро бородатого товарища. Я нагнулся над ним, ткнул стволом автомата, ласково посмотрел в глаза:

— И ты не знаешь?

— Знаю, — буркнул лысый. — Лежал там.

— Выведешь?

— Выведу!..

Глава четвертая

Вышли мы к госпиталю ближе к полудню. Действительно, без проводника его найти было практически невозможно. Это своеобразное лечебное учреждение располагалось в схроне, сооруженном еще поляками: у тех тут были какие-то секретные склады с военным имуществом. Имущества давно не осталось, зато сами подземные помещения отлично сгодились на большой схрон. И на подпольный госпиталь.

Когда бандеровец пообещал вывести нас сюда, встал сразу вопрос: как это использовать? По идее, надо было двигать в цивилизованные места, где есть связь. Вызывать подмогу, оцеплять место войсками и проводить масштабную чекистско-боевую операцию. Вот только время работало против нас. Сейчас там на коечке лежит Звир и ждет нас. Но может и не дождаться. Он же Пан Вчера. Да и переполошить можем окрестности. Нет, надо атаковать самим. Вот только хватит ли сил?

Должно хватить. Со слов бандеровца, там человек десять охраны и персонала. Пара десятков больных, из которых треть вполне может держать оружие.