— Говори же, смертный.

Мы, люди, не знаем сострадания. Мы предаем его каждым мигом своих жизней. Да, мы понимаем его ценность, но сразу же прицепляем к нему ценник, бережем его, думаем, что сострадание надо заслужить. Т'лан Имассы! Сострадание бесценно в точнейшем значении этого слова. Оно должно даваться свободно. От избытка.

— Мы не понимаем, но будем думать над твоими словами.

Похоже, вам будет чем заняться.

— Ты не ответил на вопрос…

Нет.

— Почему?

В темноте, под проливным дождем, на глазах тысяч свидетелей Итковиан крепче ухватил все, что было в нем, закрыл свою душу и упал.

Навзничь.

Потому что… Я был Надежным Щитом. Но теперь…

Со мной покончено.

И он умер под жестоким ливнем Отродья Луны.

Посреди просторной, возрожденной тундры, среди сладкого воздуха весны Серебряная Лиса вскинула голову.

Перед ней стояли двое Т'лан Имассов. Один пронзенный мечами. Другой так страшно изрубленный, что едва мог стоять.

За ними неподвижные, молчаливые Т'лан Ай.

Серебряная Лиса хотела отвернуться.

— Нет. Не надо.

Серебряная Лиса поглядела на заговорившего воина. — Ты смеешь мучить меня?

Т'лан Имасс пошатнулся, словно под силой ее негодования, но выпрямился. — Я Онос Т'оолан, Первый Меч. Ты — Призывающая. Ты должна выслушать меня.

Лиса помолчала. Кивнула: — Отлично. Говори.

— Освободи Т'лан Ай.

— Они отвергли меня…

— Сейчас они перед тобой. Они пришли. Их души зовут их. Они снова станут смертными в тобою созданном мире. Смертными, Призывающая, больше не затерянными во снах. Смертными. Одари их. Сейчас.

Одарить… — Они желают именно этого?

— Да. Потянись к ним, и узнаешь всю истину. — Нет, больше никакой боли. Она подняла руки, потянула силу Телланна, закрыла глаза…

— … ибо слишком долго были они скованы. Слишком долго эти создания ведали лишь тяготы преданности…

… и освободила их от Ритуала. Усилие, стоившее так мало, что Лиса поразилась. Как легко освобождать. Вновь дарить свободу.

Открыла глаза. Неупокоенные волки ушли. Не в забвение. Она знала — их души воссоединились с плотью и костью. Больше не вымерший вид. Не здесь, в этом царстве волчьих богов. Она все-таки Гадающая по костям. Ее задача — приносить такие дары. Нет, это не дары. Это то, во имя чего я создана. Мое назначение. Единственное назначение.

Кости Оноса Т'оолана поскрипывали, пока он медленно озирал окрестности, все эти ныне пустынные земли. Его плечи опустились. — Призывающая. Спасибо тебе. Древнее зло исправлено.

Серебряная Лиса поглядела на Первого Меча. — Чего еще ты пожелаешь?

— Стоящая со мной — Ланас Тог. Она отведет тебя назад к Т'лан Имассам. Нужно переговорить.

— Хорошо.

Онос Т'оолан не пошевелился. Лиса нахмурилась. — Чего же мы ждем? — Он еще немного постоял, затем поднял руку и осторожно снял кремневый меч. — А для меня — это, — проскрежетал он, вздымая меч над головой — и бросая на землю, под ноги. Она нахмурилась, поглядела на клинок, гадая о значении такого жеста со стороны воина, звавшегося Первым Мечом. Понимание медленно наполняло ее. Глаза расширились. В конце концов, для чего же я создана, как не…

— Время пришло.

Коль вздрогнул. Оказывается, он задремал. — Что? Какое время?

Муриллио побежал к Майб.

Рыцарь Смерти продолжал: — Она готова к погребению. Мой Повелитель даровал ей вечную защиту.