Найди компанию, — сказал Драконус. — Надежных людей.

Больше говорить было не о чем. Трое собрались вместе ради цели, ныне достигнутой. Возможно, не так, как они ожидали, но дело было сделано. И уплачена цена. Добровольно. Три жизни и одна, все разрушены. Четыре против одного, против начала бесконечной ненависти. Для этих троих — честный обмен.

Старшие Боги, как уже было сказано, воплощали в себе массу жестоких неприятностей.

Зверь наблюдал с безопасного расстояния, как расставались трое. Истерзанный болью, в покрытой свежей кровью меховой шкуре, с влажной дырой на месте одного глаза, он с трудом удерживался на ногах. Он жаждал смерти, но та медлила. Он жаждал мести, но нанесшие ему раны уже были мертвы. Оставался лишь человек на троне, тот, кто опустошил дом зверя.

Много потребуется времени, чтобы сравнять этот счет.

Последнее желание заполнило измученную душу зверя. Когда-то, среди пожара Падения и последовавшего хаоса, он потерял подругу и был ныне одинок. Быть может, она еще жива. Быть может, она бродит раненая, как и он сам, отыскивая среди пустошей его следы.

А может быть, она скрылась, страдающая и устрашенная, в садке, давшем огонь ее духу.

Куда бы она не скрылась — если считать, что она жива — он найдет ее.

Три далекие фигуры раскрыли садки, каждый исчез в своем владении.

Зверь не желал следовать ни за одним из них. Для него и для его подруги эти боги были совсем молоды, и садок, в котором она могла скрыться, в сравнении с садками Старших был самой древностью.

Ожидавший его путь был опасен, и он познал страх стесненным сердцем.

Портал, открывшийся перед ним, обнажил исчерченную серыми вихрями бурю мощи. Зверь поколебался, но потом прыгнул внутрь.

И пропал.

Книга первая

Искры и пепел

Пять магов, Адъюнкт, бесчисленные Имперские демоны, фиаско, каким стал Даруджистан — все служило оправданию в глазах масс провозглашенной Императрицей немилости к Даджеку Однорукому и его потрепанным легионам. Если это позволило Однорукому и его Армии начать новую кампанию, теперь уже в качестве независимой военной силы, заключить собственные сомнительные альянсы, приведшие к продолжению ужасного Противостояния Колдунов на Генабакисе — это было случайным следствием, как считают некоторые. Бесчисленные жертвы того сокрушительного времени могли бы, даруй им Худ такую милость, высказать мнение совершенно противоположное. Может быть, самой поэтической деталью истории, называемой обычно Паннионскими Войнами, был предвестник всей компании: случайное и безразличное уничтожение одинокого каменного моста Джагутским Тираном на его злополучном пути к Даруджистану…

Имперские кампании (Паннионская война), 1195 год, том 4, Генабакис,

Глава 1

Воспоминания — это тканые гобелены, скрывающие камень стен. Скажите мне, друзья мои, какого цвета нить вы предпочитаете, и я в ответ определю склад ваших душ…

Жизнь снов,

Известняковые блоки моста Гадроби лежали в мутной прибрежной грязи, разбросанные, обожженные и поломанные, словно бы божья рука протянулась с небес, чтобы разметать каменное сооружение одним коротким, исполненным презрения жестом. Такой взгляд, подозревал Грантл — Весельчак, совсем недалек от истины.

Новости пришли в Даруджистан менее чем через неделю после разрушения, когда первый направлявшийся к востоку караван достиг перекрестка у реки и обнаружил на месте удобного некогда моста груду булыжников. Молва шептала о древнем демоне, высвобожденном агентами Малазанской империи, шагнувшем с вершины Гряды Гадроби ради уничтожения самого Даруджистана.

Грантл сплюнул в почерневшую траву около повозки. У него было собственное мнение об этой сказке. Точно, были очень странные события в ночь городского Фестиваля два месяца тому назад… Конечно, он был тогда недостаточно трезв, чтобы увидеть хоть что-то этакое, но достойные доверия свидетели заставили его почти поверить в явление драконов, демонов и ужасающий спуск Отродья Луны на городские крыши… в то, что силы, обитающие на другой стороне мира, достигли Даруджистана.