- Понимаю. Все, кто представлял для него непосредственную угрозу, сознательно и хладнокровно уничтожены. И что же вы собираетесь предпринять? - Борис Евсеевич на глазах набирал уверенность.

- Ждать, чтобы через полгода с вашей помощью по цепочке из подставных лиц аккуратно выйти на него, - доходчиво объяснил Махов.

- Хуже нет, чем ждать да догонять, - возвестил Марин.

Дед поправил его:

- Хуже нет, когда догоняют.

Борис Евсеевич не смирялся:

- Но ведь вы и не собираетесь его догонять. Значит, Мистеру Иксу хуже не будет.

- Догонять будешь ты, - как о решенном сказал Смирнов, - выявляя его человечком по продюсерским конторам.

- Допустим, - согласился Борис Евсеевич. - Но вы же сами считаете, что эти люди задействованы втемную. Вычислю я их, ну и что?

- Да ты сначала вычисли, а потом и рассуждай! - рассердился Смирнов.

- Я стараюсь рассуждать постоянно, а не в отведенное милицией специальное время, - с ехидным достоинством заметил Марин. - Я единственная теперь ваша надежда?

- Борис Евсеевич, - строго напомнил Казарян. - Не забывайтесь.

- Пардон, - охотно извинился Железный Шарик. - Он очень опасен, этот ваш Мистер Икс?

- Очень, - серьезно ответил Смирнов. - Ему нечего терять. Год тому назад он потерял все: честь, совесть, друзей. Ему осталось одно - доказать, что он сверхчеловек, которому не нужны ни честь, ни совесть, ни друзья. И единственным его средством для доказательства этого может быть лишь власть над жизнью и смертью всех других - недочеловеков.

- Представляю, как он ненавидит вас, - понял Борис Евсеевич. - Не боитесь, что он перестреляет вас всех поодиночке?

- Поодиночке - нет, - успокоил и его, и себя Смирнов. - Покушение на одного из нас, первое же покушение- его конец, и он это понимает.

- Тогда всех скопом, - принял решение за Мистера Икса Марин.

Смирнов не обиделся и не разозлился. Усмехнулся только:

- А где он нас всех-то скопом соберет?

- Бестактный ты, Боб, прямо жуть! - оценил поведение бизнесмена приделавший ножки второму стаканчику Кузьминский. - Иваныч же - просто зануда. И говорят, говорят, а выпить так хочется!

- Ты же пьешь! - справедливо возмутился Дед.

- Я не выпиваю, а так, прихлебываю, между прочим. Выпивать надо всем вместе, здоровым коллективом, так сказать, в любви и согласии.

- Ты абсолютно прав, - заверил его Борис Евсеевич. - Но разрешите напоследок задать вам самый главный для меня сейчас вопрос. Вы сегодня были со мной очень, я бы сказал, настойчиво откровенны. Почему?

Усталый Сырцов, нарочито продремавший весь разговор, подтянул ноги, оторвал затылок от египетского комода и с кряхтеньем поднялся с пуфика. Все смотрели на него. А он, зевнув с зубовным лязгом, подошел к креслу Бориса Евсеевича и присел перед ним на корточки:

- Когда вы не знали, а всего лишь догадывались о расстановке сил и возможных наших действиях, Борис Евсеевич, то любая утечка информации через вас была бы недоказуема. Теперь же, если подобная утечка произойдет, мы будем твердо знать: она просочилась по вашему каналу. И, как умный человек, а все мы только что убедились в недюжинном вашем уме, вы будете в обозримом будущем молчаливы, как тургеневский глухонемой Герасим.

- Ты удовлетворен ответом, Боб? - осведомился неугомонный Кузьминский.

- Удовлетворен. - Марин был негромок и задум чив. Он смотрел, как утомленный монологом Сырцов наливал себе в стакан из тяжелой темной бутылки. Дождался, когда тот примет первую сегодня свою дозу, и признался опять, как в начале разговора: - Тяжело с вами.

- Будто с тобой легко, - проворчал Смирнов.

- Со мной - терпимо, потому что я один. А вы что - заранее все отрепетировали?

Сырцов хлебнул из стакана и ответил за всех:

- Импровизация. Как в джазе, на заданную тему.