- Будто с тобой легко, - проворчал Смирнов.

- Со мной - терпимо, потому что я один. А вы что - заранее все отрепетировали?

Сырцов хлебнул из стакана и ответил за всех:

- Импровизация. Как в джазе, на заданную тему.

- Мы пьем или не пьем?! - взревел доведенный до точки кипения Кузьминский.

23

Водить Казаряна и Спиридонова было бессмысленно; небожители, олимпийцы, они существовали как бы над схваткой, и их повседневные контакты вряд ли смогли чего-нибудь дать. Водить Сырцова и Смирнова - не просто опасно, а смертельно опасно; и опасность не в том, что им ничего не стоило просечь любую слежку, а в том, что они могли незаметно поменяться местами с наблюдателями, со всеми сопутствующими подобной ситуации обстоятельствами. Из дам задействована только Лидия Сергеевна Болошева. Но она скорее резидент, чем активный агент, выходящий на связи. Кузьминский тоже не особо перспективен, так как и Смирнов, и Сырцов использовали его локально и обычно в самый последний момент. Да и вообще все они - Казарян, Спиридонов, Болошева, Кузьминский, не говоря уже о Смирнове с Сырцовым, - слишком хорошо обучены, чтобы их без опаски водить.

Оставался один Константин Ларцев. Бывший футболист, судя по инциденту в подпольной букмекерской конторе, связан с ними и, скорее всего, используется для контактов с артистическим миром и сбора информации в футбольной среде. Он сейчас с ними, но не в их команде. Он в курсе всех дел, но не закабален многолетней привычкой остерегаться. И контакты его не просто связи для получения сведений, они еще и дружеские отношения.

Он водил Ларцева. Это было несложно. У второго тренера всегда достаточно забот по месту основной работы. С базы он отлучался только вечером, но часто оставался на ночь с командой. Первые четыре дня не дали ничего. Но он был спокоен и терпелив, зная, что слежка никогда не дает мгновенного результата. За ним надо много-много ножками ходить. Наконец, на пятый день его подопечный вырулил на перспективного клиента.

Первым перспективным клиентом оказался его же, Демидова, человек, номинальный владелец тайной букмекерской конторы, бывший футболист и золотой мальчик семидесятых годов Дмитрий Буланов. Тот, что в своей конторе устраивал секретный закуток для всесильного и неведомого босса. Буланов никогда не видел босса, но знал, что босс существует и недреманным оком следит за ним.

...Вчера вечером они с Костиком Ларцевым прилично набрались, горячо рассуждая о сложностях бытия. Костик на перепутье, да и он, Дмитрий Буланов, перед камнем, на котором начертано "Направо пойдешь...", "Налево пойдешь...", "Прямо пойдешь...". После смерти Летчика Дмитрий чувствовал себя сиротой. Но это - вчера. А сегодняшним утром надо готовиться к сумасшедшему вечеру: в России, в Европе играется очередной футбольный тур. Забот полон рот. Он с понимающим видом поприсутствовал при проверке связи и электроники, обсудил с барменом ассортимент и цены, в очередной раз проинструктировал, уча вежливости и напору, балбесов-охранников, условился с кассиром о высшей ставке на сегодня и вконец (похмельный все-таки) утомился. Самое время отдохнуть минуток двести.

В его прохладном кабинете, за его столом, на его удобном кресле уверенно сидел маленький человек и строго смотрел на него.

- Ты кто такой? - от растерянности довольно хамски поинтересовался Буланов.

- Я - вьетнамец, - вежливо представился маленький человечек.

- Тебя кто сюда пустил?

- Никто. Я сам, - сказал вьетнамец и сделал улыбку: глаза ушли с лица, все тридцать два зуба - наружу. Похмельному Буланову стало значительно хуже, чем раньше. Он подошел к столу, оперся о него обеими руками (чтобы было грозно) и задал первый вопрос по делу:

- Что тебе надо?

- Мне ничего не надо, - сладко протянул вьетнамец. - Хозяину очень надо.

- Какому еще хозяину?

Вьетнамец снова сделал вид, что улыбнулся.