Снотворное было очень эффективным. Когда усыпляющее — причем совершенно безвредное производное гиосциамина — подавило работу мозга, сознание временно покинуло Пэдрика. Знаменитость придет в себя уже на Марсе и не даже не вспомнит, как она там оказался.

В космопорте уже ждал способный юноша с узким лицом из команды Куэйда, возглавляемой Вольфом. Куэйд знал всех по именам — он работал с ними уже много лет и был уверен, что на команду можно рассчитывать. Стовер находился уже на борту и прижимал к лохматой голове пакет со льдом. Куэйд отвел Пэдрика в отдельную каюту, где его звездная жена Эдит Рудин читала какой-то журнал. Она была хрупкой симпатичной блондинкой и чем-то напоминала китаянку, а странно нежные голубые глаза очень помогали ей в этом. Но, когда Эдит увидела Пэдрика, то вскочила и назвала его паршивым бродягой.

— Убирайся отсюда, безмозглая мелюзга, — в ярости крикнула она, затем, увидев, в каком состоянии ее муж, замолчала и перестала сверкать глазами. — Тони… что с ним?

— Ничего. Пришлось немного успокоить его, чтобы затащить на борт. Он скоро поправится. Позаботишься о нем?

Девушка ничего не ответила, но взгляд ответил за нее, когда она взяла Пэдрика под руку, чтобы усадить в кресло. Ухмыльнувшись, Куэйд вышел из каюты. Но, вспомнив о темпераментной Эйлин Вэн, снова помрачнел. Где она?

Громкий вопль послужил отличным ответом. Эйлин Вэн шла по коридору. Куэйду с трудом удалось не вздрогнуть при виде ее сверкающих платиновых глаз. Столетия назад золотом и платиной лечили ослабленное зрение, но лишь недавно стала модной татуировка сетчатки. Лицо Эйлин, благодаря нежным, округлым чертам, было поразительно привлекательным, согласно зрительской аудитории. Однако, сама она была темпераментной, как мурри.

— Где Кэйтлин Грэгг? — резко спросил Эйлин, а ее пальцы с покрытыми платиновым напылением ногтями судорожно скрючились. — Она сказала, что придет! Она взяла Пикассо… украла его!

Куэйд поспешно объяснил, что ничего не знает ни о каком Пикассо, и попытался понять, о чем говорит Эйлин. Звезда кино резко развернулась и зашагала прочь, поливая Кэйтлин Грэгг на чем свет стоит. Вскоре из каюты вышла сама Кэйтлин с растрепанными волосами.

— Пора улетать, Тони, — тихо сказала она. — Все на борту.

Куэйд кивнул и крикнул приказ в рацию, встроенную в стену. Взвыла сирена. Хотя ощущения движения не было, Куэйд знал, что гигантский операторский корабль уже мчится через атмосферу.

— Как тебе это удалось? — спросил он. — И что это еще за Пикассо?

— Домашнее животное Эйлин, — усмехнулась Кэйтлин. — Она любит его больше мужа. Она не хотела никуда улетать, поэтому я схватила Пикассо и побежала в такси. Я знала, что Эйлин бросится за мной. Вот оно. — Кэйтлин указала на свое плечо.

Куэйд поморгал. Ему казалось, что девушка показывает на черное платье. Она пошарила рукой на плече, взяла что-то и протянула Куэйду. Нечто выглядело, как пластичная кучка глины, внезапно поменявшая цвет на телесный. Кэйтлин посадила Пикассо на серую кожаную тунику Куэйда, и он тут же стал серым.

— Это… кажется, это животное. Недавно выведенное в лаборатории. Оно сантиметров пятнадцать в длину и — что там говорила Эйлин? — у него мышцы, как у кальмара. Что она имела ввиду?

— А-а, — сказал Куэйд. — Кажется, я кое-что слышал об этих существах. Цветной камуфляж. Лолиго — это головоногий…

— Что?

— Кальмары, каракатицы, осьминоги и так далее. У них есть хроматофоры.

— Я рада за них, — мрачно сказала Кэйтлин.