Она выглядела разочарованной.

– Я подумала, ты заметишь тут что то эдакое… Никому фото не показывала, только тебе.

Женя посмотрела на меня своими большими, прозрачными, светлыми глазами. Она не специально, не играет. Она не подозревает, как легко мной манипулировать.

– Ну, хорошо, – сказала я очень серьезно. – Давай я посмотрю еще раз. Я привыкла просто смотреть и всё. Если ты считаешь, что тут что то необычное, нужно же еще и чувствовать, верно?

Она ничего не ответила и только продолжила наблюдать за мной, когда я вновь уставилась на фото.

Ну… да. Ощущение, как будто над городом стоит воплощенный бог Пан, но никто этого не подозревает. И он сейчас всех сожрет. Потому что звезды и луну он уже с неба смел.

– А можно я фото себе на телефон перенесу? – спросила я.

– Конечно, – кивнула она. – А тебе зачем?

– Возможно, ты запечатлела что то, что уже заметило наше подсознание, а сознание пока не догнало. Они в разных режимах скорости работают. Впечатление у нас подсознательное есть, но сознание в упор не видит причину. Если я внимательно рассмотрю фото, пойму. Может, ты случайно сняла убийство или в одной из машин сидит заложник с приставленным к нему пистолетом. Кто знает.

В общем то, если смотреть на фото в сети, то это вулкан, как вулкан. У меня эмоций не вызывает. Шишка на теле планеты. Зимние пейзажи красивые, и над городом он эффектно поднимается, но всё таки обычный вулкан, как ни крути.

Только на фото Жени он выглядел иначе. Словно для всех остальных фотографов он прячет свое лицо. Дымит иногда потихоньку, позирует, но без огонька, а для глянца. И только на увиденном мной фото вулкан живой, как старое божество. Старое, забытое всеми, мстительное, безумное божество, воющее в небо.

Я внимательно рассматривала фото, пытаясь привыкнуть к ощущению, но оно не проходило. Нечто похожее, но совсем другого оттенка я испытываю, когда вижу картину “Мальчик и смерть”. Сколько бы ни смотрела на картину, а ощущение то же и иногда сильнее. Не проходит. Так бывает, когда художнику случайно или специально удается запечатлеть…

Истину, наверное.

Другое слово будет неправдой.

Я поймала себя на том, что уже длительное время Женя спокойно за мной наблюдает.

Еще я поняла, что, кажется, нравлюсь ей.

Я осознала это в ту самую секунду, когда подняла на нее взгляд, а она улыбнулась и спросила с детской задоринкой, свойственной ей:

– Что?

“Нужно что то сказать”.

– Давай что нибудь посмотрим вместе?

Она тоже мне нравилась и не нравилась одновременно. Нравилась, потому что она привлекательна. Не нравилась, потому что она имела надо мной власть. Тон ее голоса, ее взгляд, малейшее шевеление настроения до полуоттенков – задевали меня, как неосторожные пальцы барда струны лютни. Я казалась себе крохотной марионеткой в ее руках.

Это ощущение почти исчезает, когда мы переписываемся. Оно слабо, когда мы говорим по телефону. Оно терпимо в первые пятнадцать минут общения вживую. После – меня затягивает в огромную черную дыру. Чтобы освободиться, достаточно уйти. Но уйти сложно. И не то, чтобы я схожу с ума. Без нее я прекрасно существую. Я не скучаю и не думаю о ней. Но пятнадцать минут рядом, и…

Она лепит из меня другого человека, а вокруг меня – иную реальность. В этом нет ничего плохого, но это совершенно точно не я. Она не специально, как маленькая волшебница, не осознающая своей силы. Я могу сколько угодно говорить ей, что она сильно на меня влияет, однако она только плечами пожмет:

– Даже если и так, то ты не показываешь этого. Ты слишком хорошо мне сопротивляешься.