Могучим солнцем рдеют… дивный вид!

         А вот, зарывшись весь в песок блестящий,

         Рыбак лежит, и каждый проходящий

         Любуется им с завистью – я сам

         Им тоже любовался по часам.

В этих тринадцати стихах такая полная картина, что вам ничего не остается ожидать к ее дополнению, хотя в то же время вы знаете, что тысячи других поэтов могли бы ту же картину представить вам совсем иначе, совсем другими словами. Природа неистощима в своем разнообразии, и дело не в том, чтоб поэзия представляла ее в сколько можно обширных и сложных картинах, а в том, чтоб она умела схватить особенность каждого ее явления. Лето – везде лето: везде от него и жарко, и душно, и пыльно; но в Неаполе – свое лето, в России – свое. Первое вы сейчас видели; вот второе:

         У нас не то, хоть и у нас не рад

         Бываешь жару… точно, жар глубокий,

         Гроза вдали сбирается, трещат

         Кузнечики неистово в высокой

         Сухой траве; в тени снопов лежат

         Жнецы; носы разинули вороны;

         Грибами [4 - У Тургенева: «грибами».] пахнет в роще; там и сям

         Собаки лают; за водой студеной

         Идет мужик с кувшином по кустам.

         Тогда люблю ходить я в лес дубовый,

         Сидеть в тени спокойной и суровой,

         Иль иногда под скромным шалашом

         Беседовать с разумным мужичком.

В такой-то день Параша встретилась с охотившимся молодым человеком. Мы пропускаем большую часть прекрасно изложенных поэтом подробностей этой встречи. Скажем только, что охотник начал свой разговор с Парашею не восклицанием: «о, дева чудная!» или другою какою-нибудь пошлостию в этом роде, но адресовался к ней с очень простым вопросом: «умоляю вас, скажите, который теперь час?»; потом: «чей это дом?» а там объявил ей, что его покойный дед был очень дружен с ее отцом.

Портрет незнакомца превосходно очерчен автором. Это один из тех великих маленьких людей, которых теперь так много развелось и которые улыбкою презрения и насмешки прикрывают тощее сердце, праздный ум и посредственность своей натуры. Он был за границею и вынес оттуда множество бесплодных слов и сомнений… У некоторых журналов теперь вошло в манию нападать на таких путешественников, и они с торжеством указывают на них, как на живое доказательство, что нечего за добром ездить на Запад. Автор «Параши» думает об этом иначе, и, соглашаясь с ним, мы вдруг вспомнили сказку, некогда переведенную Жуковским, «Кабуд путешественник»… К особенностям героя поэмы принадлежит и то, что, будучи влюбчивым, он был спокоен и горделив, а потому и счастлив в женщинах, удачно обманывая и таких между ими, которых сам не стоил; еще: не будучи особенно умным, он вполне владел умом, дарованным ему от бога. Говоря о страсти своего героя сгибаться перед знатью, автор очень остроумно признается в том, что любит пустой блеск большого света, не увлекаясь им и смотря на него без желания; он очень остроумно подшучивает над моральными выходками против большого света непризнанных, бесхвостых львов и львиц, то есть людей, которые бранят большой свет за то, что тот не хочет их знать.