— Да уж, куда серьезней.

— А я смогу потом об этом написать?

— Вот именно, — сказал Уоррен. — Вам и карты в руки.

— А сколько времени все это займет?

— Сам не знаю, — ответил Уоррен и пристально посмотрел на Эббота. — Я вообще не уверен, что из этого получится. Ну, предположим, три месяца.

— Срок немалый, — сказал Эббот и задумался. Потом снова заговорил. — Вообще-то у меня отпуск на носу. Скажу своему редактору, что хочу заняться одним частным делом. И если оно меня устроит, то после отпуска уволюсь с работы. Я думаю, он согласится.

— Только не упоминайте обо мне, — предупредил Уоррен.

— Само собой, — Эббот осушил свой стакан. — Да, он скорее всего согласится. Только сделает круглые глаза, когда я скажу, что собираюсь работать во время отпуска. — Он поставил стакан. — Но вообще-то вы меня еще не убедили.

Уоррен заказал еще две порции.

— Давайте сядем за стол, и я вам все объясню. Надеюсь, у вас появится аппетит.

6

Вывеска одного из домов по Дин-стрит аккуратными золочеными буквами гласила: «Центр терапии в Сохо». Здание внешне почти ничем не отличалось от других. Только оконные стекла были окрашены в мягкие зеленые тона и препятствовали любопытным взорам.

Уоррен открыл дверь и, не увидев никого, прошел через холл в комнату в глубине помещения, переделанную в кабинет. Там он обнаружил взлохмаченного молодого человека, который, сидя у письменного стола, один за другим вытаскивал и опустошал ящики. На столе перед ним уже громоздилась неопрятная куча каких-то бумаг. Когда Уоррен вошел, он поднял голову и сказал:

— Где ты пропадаешь, Ник? Я уже давно пытаюсь тебя найти.

— А в чем дело, Бен? — спросил Уоррен, с удивлением глядя на стол.

— Никогда не поверишь, — отозвался Бен, роясь в бумагах. — Куда ж она запропастилась, черт возьми?

Уоррен скинул со стула стопку книг и сел.

— Успокойся, — посоветовал он. — Тише едешь, дальше будешь.

— Успокоиться? Подожди, сейчас увидишь. Ты и сам потеряешь свой покой. — Он вновь набросился на бумажную гору, и часть ее рухнула.

— Может, ты все-таки объяснишь, в чем дело, — предложил Уоррен.

— Ладно… хотя вот она. Прочти-ка.

Уоррен развернул листок бумаги. Это было уведомление — краткое и категоричное.

— Он выбрасывает нас на улицу? — Уоррен был вне себя. Он посмотрел на Брайена. — Разве он имеет право расторгнуть договор?

— Имеет и расторгнет, — сказал Брайен. — Наш юрист прозевал одну деталь, черт бы его побрал!

Уоррен был просто разъярен. Придушенным голосом он сказал:

— Выуди-ка телефон из-под этого хлама.

— Бесполезно, — вздохнул Брайен. — Я уже говорил с ним. Он заявил, что не знал, что это помещение будет использоваться для лечения наркоманов. Вроде бы другие съемщики жалуются, мол, у нас тут какая-то сомнительная атмосфера.

— Господи! — возмутился Уоррен. — Один из них промышляет стриптизом, а другой — продажей порнографических открыток. Ханжи поганые!

— Пропадут наши ребята, Ник. Если им некуда будет приходить, они пропадут.

Бен Брайен был психологом, специализирующимся в наркологии. Вместе с Уорреном и еще двумя медиками он создал этот «Центр терапии в Сохо». Сюда наркоманы приходили за помощью — здесь их понимали.