— Давайте-ка для начала выпьем, — предложил Тоузьер.

— Я ничего не понимаю, — протестующе заговорил Фоллет. — Что вы ко мне прицепились, Уоррен? Я же ничего вам не сделал.

— И не сделаете, — заметил Уоррен. — В частности, вы ничего не скажете о нашем разговоре Костасу, потому что, если со мной что-нибудь случится, вам несдобровать.

Тоузьер добавил:

— Я не знаю, в чем тут дело, но если с доктором Уорреном что-нибудь произойдет, некий Джонни Фоллет будет горько сожалеть о том, что он родился на свет.

— Чего вы на меня ополчились? — в отчаянье воскликнул Фоллет.

— Я не знаю, — сказал Тоузьер. — Доктор, чего мы на него ополчились?

— Джонни, все, что вам надо сделать, — взять отпуск, — сказал Уоррен. — Вы поедете со мной на Ближний Восток, поможете мне и затем вернетесь обратно. И все останется, как было. Лично мне абсолютно все равно, на какую сумму вы надули аргентинского миллионера. Вот и все.

— Но почему вы выбрали меня? — спросил Фоллет.

— Да я не выбирал вас, — ответил Уоррен устало, — просто другой кандидатуры у меня нет, черт побери. Мне нужен человек, обладающий вашими талантами. Кроме того, вы же не рискнете отправиться обратно в Соединенные Штаты. Я знаю вас, вы — игрок, но все же не до такой степени.

— Ладно, будем считать, что вы обставили меня, — сказал Фоллет с горечью. — Что я должен делать?

— Будете исполнять то, что я вам скажу. Когда придет время.

— Но я хотел бы…

— Я уже все сказал.

Фоллет помотал головой в замешательстве.

— Ничего не понимаю.

— Если это может вас утешить, дядя Сэм, я тоже ничего не понимаю, — сказал Тоузьер и задумчиво посмотрел на Уоррена. — Но док, без всякого сомнения, действует как босс, и я так думаю, он босс и есть.

— Тогда ради Бога, не называйте меня боссом. Это ни к чему.

— Хорошо, босс, — ответил Тоузьер с невозмутимым видом.

5

Уоррену не пришлось искать Майка Эббота, потому что Майк Эббот сам явился к нему. К концу напряженного рабочего дня он возник на пороге кабинета Уоррена.

— Ну, что нового, доктор? — спросил он.

— Да ничего особенного, — ответил Уоррен. — А что вам нужно?

— Да все то же — всякий интересный мусор по поводу наркоманов.

Уоррен, закончив работу, закрыл кабинет, и они вместе вышли на улицу.

— Ну, например, что-нибудь о дочке Хеллиера?

— Чьей дочке? — спросил Уоррен с непроницаемым лицом.

— Сэра Роберта Хеллиера — кинематографического султана. И не делайте непроницаемого лица. Вы знаете, о ком я говорю. Следствие молчит, как в рот воды набрали. Да, старине Хеллиеру удалось всех приструнить. Господи, чего не добьешься, имея в кармане несколько миллионов колов! Что это было — случайность или самоубийство? Или ее подтолкнули к этому?

— А почему вы меня спрашиваете? — спросил Уоррен. — Вы ведь сами спец по жареному, уж вам-то должно быть все известно.

Эббот ухмыльнулся.

— Я поставляю информацию газетам, но должен же я сам откуда-нибудь или от кого-нибудь ее черпать? Вот от вас, например.

— Извините, Майк, мне нечего сказать.

— Ну что ж, попытка — не пытка, — сказал Эббот философски. — А почему бы нам не зайти в этот паб? Пошли, я угощаю.