— Погодите, — разволновался Хеллиер, — вы что, хотите сказать, что для того, чтобы перекрыть каналы наркомафии в Англии, необходимо сделать то же самое в Америке?

— Вот именно. Наркомафия имеет разветвленную сеть в разных странах. И если перекрыть каналы в одном месте, это не решение проблемы.

— Да, я так и думал, — согласился Хеллиер. — Наркобизнес имеет международный размах.

Он был спокоен, и Уоррен продолжал:

— Рассмотрим американский вариант. Рядовой наркоман в Нью-Йорке обычно покупает у подпольного торговца «одну шестнадцатую» — имеется в виду шестнадцатая часть унции. Он вынужден это делать, поскольку легально, как в Англии, наркотики достать нельзя. Цены, конечно, соответствующие, и каждая «шестнадцатая» обходится ему в 6–7 долларов. В среднем, нужно две порции в день.

Хеллиер напряженно размышлял. После паузы он сказал:

— В Америку, должно быть, идет чертова прорва героина.

— Да нет, — сказал Уоррен, — не такая уж прорва. По моим подсчетам, нелегальный импорт составляет примерно от двух до трех тонн в год. Видите ли, героин, который продают наркоманам, растворяют в каком-нибудь нейтральном веществе, обычно в лактозе, молочном сахаре. Если учесть при этом всякие накладки, то героина в растворе содержится от половины до одного процента. Ну, предположим, один процент.

Хеллиер взял листок бумаги и занялся подсчетами.

— Если в одной порции шестнадцать сотых чистого героина, а наркоман платит за нее, скажем, шесть с половиной долларов, — он вдруг замер, — черт! Это же больше десяти тысяч долларов за унцию!

— Да, прибыль колоссальная, — подтвердил Уоррен. — Это сумасшедший бизнес. Фунт героина, готового для инъекций, стоит примерно сто семьдесят тысяч долларов. Разумеется, чистая прибыль значительно меньше. Героин добывается из опийного мака а он, понятное дело, в Штатах не растет. Тут целая технологическая цепочка — от мака к сырому опиуму, от опиума — к морфию, от морфия — к героину.

— Какова же себестоимость этого производства? — спросил Хеллиер.

— Пустяки по сравнению с прибылью, — ответил Уоррен. — Но не в этом дело. В Америке, как я сказал, фунт героина стоит сто семьдесят тысяч долларов. Оптовая цена — пятьдесят тысяч, а за пределами Штатов — двадцать. А уж там, на Ближнем Востоке, фунт опиума-сырца можно купить за пятьдесят долларов.

— Я могу сделать два вывода, — задумчиво произнес Хеллиер, — первое — на каждом этапе можно извлечь огромные барыши, и второе — цена товара зависит от риска, связанного с его контрабандой.

— Точно, — сказал Уоррен. — До сегодняшнего дня процесс изготовления наркотиков состоял из нескольких этапов. Когда разбомбили французскую банду, образовалась брешь. Теперь система меняется. Боссы задумали взять все в свои руки — все — от выращивания мака, до порционной продажи в любой точке Штатов. Накладные и промежуточные расходы отпадают, и прибыль в пятьдесят тысяч долларов за фунт товара гарантирована. Это еще до ввоза в Штаты. Подобные операции, кстати, сопряжены с особым риском.

— Вертикальная интеграция, — произнес Хеллиер с важным видом. — Эти ребята действуют по законам большого бизнеса. Контролируют весь процесс — от производства до сбыта.

— Если они овладеют рынком в Америке, то увеличится приток героина и в Англию. Здесь доходы намного меньше, но они ими пренебрегать не будут, — Уоррен махнул рукой.