— Прелестные бутерброды! Просто произведения искусства, даже есть страшно, — сказал незнакомец, подходя к столу и не замечая, что вода с него капает на блюдо.

Он без малейшего любопытства посмотрел на Аркадия. Что он прекрасно говорит по-русски, Аркадий знал, но этой животной самоуверенности магнитофонная запись не передавала.

— Ваш коллега? — спросил незнакомец у Евгения.

— Это Аркадий Ренько. Он работает…

— Я следователь, — сказал Аркадий.

Евгений разлил шампанское, придвинул блюдо с бутербродами.

— И какие же преступления вы расследуете? — Аркадий никогда не видел столь ослепительных зубов, сверкнувших в улыбке.

— Убийства,

Волосы Осборна прилипли к ушам, хотя он и вытер голову. Рассмотреть, нет ли на одном из них следов укуса, было невозможно.

Осборн надел массивные золотые часы на запястье.

— Евгений, будьте ангелом! Мне должны звонить. Подежурьте, пожалуйста, у телефона. — Он достал из замшевой сумочки мундштук, вставил в него сигарету и прикурил от золотой зажигалки, инкрустированной ляпис-лазурью. Выходя, Евгений задвинул за собой ширму.

— Вы не говорите по-французски?

— Нет, — соврал Аркадий.

— А по-английски?

— Тоже нет, — снова соврал Аркадий.

— А знаете, я в этом заведении бываю не так уж редко, но следователя здесь встречаю впервые.

— Так ведь моя профессия вряд ли имеет к вам какое-то отношение, господин… Простите, я не знаю вашего имени.

— Осборн.

— Вы американец?

— Да. А ваша молодость вам не помеха?

— Но почему? Мой друг Евгений помоложе меня, а уже намерен экспортировать шампанское. Кстати, не вам ли?

— Нет. Я занимаюсь пушниной, — ответил Осборн.

— Знаете, мне всегда хотелось иметь меховую шапку, — сказал Аркадий, решив, что ему следует держаться попроще. — И познакомиться с американцем. Как я слышал, американцы ведь похожи на нас — такие же открытые, с широкой натурой… А вы! Какая у вас интересная жизнь — колесите себе по свету, сколько душе угодно. Но, простите, я, кажется, заболтался, а вы слишком вежливы и не указываете мне на дверь. У вас ведь дела.

— Что вы! Останьтесь, пожалуйста, — быстро сказал Осборн. — Такой счастливый случай. Мне не терпится расспросить вас о вашей работе.

— Я к вашим услугам. Но, судя по тому, что я читал о Нью-Йорке, дела, которые я веду, вам должны показаться довольно пресными. Семейные ссоры, хулиганство. Ну а убийства… чаще всего под горячую руку или в сильном опьянении… — Он виновато пожал плечами и пригубил шампанское. — Прелесть! Нет, правда, почему бы вам его не импортировать?

— Ну, так расскажите мне о себе, попросил Осборн, подливая ему еще.

— А это, наоборот, тема неисчерпаемая. Чудесные родители, золотые дедушка и бабушка. В школе замечательные учителя, а дружба в классе такая, что вспомнить приятно. Ну и сослуживцы один другого лучше, о каждом хоть книгу пиши.

— А о своих неудачах вы предпочитаете помалкивать?

— За других говорить не берусь, но у меня никаких неудач еще не было. Аркадий снял с шеи полотенце и бросил его на полотенце Осборна.