Когда он подошел к ним, звуки музыки как бы отдалились, превратившись в неясный шум.

Он остановился прямо позади Акации, и Олли, подняв голову, встретился с ним взглядом, когда Гриффин положил свою широкую теплую ладонь на плечо Акации.

– Привет, Алекс, – сказала она, не поворачиваясь. Внутри него как будто зажегся огонь. Волшебный звук ее голоса мгновенно прогнал усталость.

Он сел рядом с ней, прекрасно понимая, для кого предназначено это место. Акация медленно повернулась. Ее мягкие карие глаза рассматривали его лицо, а уголки рта медленно поползли вверх.

– Знаешь, – сказал он, стараясь быть как можно откровеннее, – мне хотелось бы еще не раз услышать, как ты произносишь мое имя.

В ее ответе слышались одновременно симпатия и настороженность. Темные круги под глазами выдавали усталость девушки.

– Мне казалось, что я это знаю.

Акация умолкла, в ее глазах застыл молчаливый вопрос.

– Не могу сказать, Кас, – покачал головой Гриффин. – Если это у Тони первое преступление…

– Первое.

– И он будет продолжать сотрудничать, и если возникнут обоснованные сомнения в преднамеренности… – он вздохнул и услышал, как воздух со свистом выходит из его легких. – Может быть, десять лет. Точно не знаю.

Она была возмущена.

– И ты не можешь помочь?

– Акация… – Господи, как ей объяснить? – Мне нравится Тони. Я ничего не имею лично против него. Но он собирался украсть то, что стоит миллионы. Кроме того, он обвиняется, по меньшей мере, в оскорблении действием. Если Парк и государство захотят посадить его за решетку, то какие доводы у меня могут быть против этого?

Взгляд Акации не мог бы обжечь сильнее, даже если бы в ее голове пылал огонь. Он предупредил ее вспышку.

– Акация. Для тебя это просто место, куда ты приезжаешь один или два раза в год и где незнакомые люди работают круглые сутки, чтобы доставить тебе удовольствие. Я не виню тебя. На твоем месте я, наверное, думал бы точно так же. Для нас это…

– Это нечестно, Алекс! Он не собирался никого убивать. Тони никогда не сделал этого. Мне казалось, я знаю его. Черт возьми, я действительно знаю его! Я уверена, что он, прежде чем уйти, проверил, дышит ли охранник. Алекс, я знаю его.

– Скажи это следователю. Или, лучше, Райсу.

Алекс старался голосом не выдать своего раздражения. Он вовсе не об этом хотел поговорить. Может, ему лучше уйти…

Но тут Гвен наклонилась, коснулась плеча Акации, и гнев девушки угас.

– Хорошо. Он виноват.

Алексу хотелось чем‑нибудь заполнить возникшую пустоту. Словами… прикосновениями…

Но он просто сидел рядом, даже не касаясь ее. Олли потянул Гвен за руку.

– Пойдем, малыш, – сказал он. – Думаю, этим двоим нужно поговорить. Акация, утром позавтракаем вместе?

– Конечно. Спокойной ночи, Гвен.

– Удачной игры, Гриффин.

Гвен обняла Акацию.

Акация смотрела, как они уходят.

– Ты был свидетелем примирения.

– Олли и Гвен?

– Да. Так странно. Сначала Олли, казалось, боялся даже прикоснуться к ней. Ей пришлось силой схватить и поцеловать его, пока он не успел опомниться.

Они рассмеялись, но оба понимали, что это была лишь отсрочка неизбежного. Потом они молча сидели рядом, и рука Гриффина нашла ее руку. Она слабо сжала его пальцы.

– Уезжаешь завтра, Кас?

– Так указано в билете, – свободной рукой она откинула волосы назад.