– Черт бы тебя побрал, Акация. Оставь меня в покое.

Ее красивое лицо с большими темными глазами и смеющимся ртом преследовало его весь день – самая ошеломляющая реальность в четырех днях фантазии.

Алекс опять посмотрел на часы и пробормотал:

– Вероятно, сейчас все уже собрались…

Зачем сопротивляться? Ему хотелось пойти. Усталый, издерганный, заваленный по горло работой, он все же хотел попрощаться с этой незабываемой командой маньяков.

И особенно с одной сумасшедшей.

Он опустил ноги на пол и двинулся к двери.

* * *

Алекс находил странное удовлетворение, отмечая измученное состояние других игроков. Апартаменты Честера были достаточно просторными, чтобы здесь разместились дополнительные диваны. Эти диваны были заполнены бесформенными фигурами с затуманенными глазами. Все это напоминало палату для тяжелораненых.

Только игроки, «убитые» вчера, казались живыми, но разбросанные по всей комнате банки из‑под пива давали основание и им выглядеть осоловелыми. Он почувствовал сильный сладковатый запах дыма, совсем не похожего на табачный, и стиснул зубы. Долг боролся в нем с усталостью. Борьбы не получилось – усталость победила.

Он увидел Акацию в дальнем углу комнаты и неторопливо двинулся к ней, прислушиваясь к обрывкам разговора…

Немного знакомый голос, раздражающе бодрый:

– Нет, нет, нет. Гайаваха оказался там, потому что вам нужен был «антиогонь» для борьбы с мертвецами. Предполагалось, что вы вообще не обратите внимания на бомбу. А почему вы не вернулись за «антиогнем»?

Это был Ричард Лопес, занимавший один из диванов вместе с женой и… Честером Хендерсоном! Мастер выглядел бодрым. Мицуко Лопес молча слушала, переводя взгляд с одного на другого, как на теннисном матче.

– Ты не можешь об этом судить. Тебе не пришлось встретиться с ним лицом к лицу, – довольно спокойно сказал Честер. Он зачерпнул пригоршню чипсов, отправил их в рот и продолжил: – Ты пытался уничтожить нас всех и прекрасно знаешь об этом.

Ричард покачал головой.

– Не смеши меня. Как я смогу продать игру, в которой разгромлен Мастер Честер Хендерсон?

– Я слишком устал, чтобы смеяться. Ты не очень‑то старался, правда, Лопес?

– Ну… моя юношеская непосредственность иногда заводила меня довольно далеко. Мицуко приходилось напоминать мне, сколько денег мы потеряем, если я буду играть слишком жестко. Ужасная женщина. Всегда сначала дело, а потом удовольствие.

Они с женой обменялись быстрым поцелуем.

Честер заметил Алекса и протянул ему руку.

– Эй, Гриффин. Хорошая игра, парень. Ты был совсем не плох.

Алекс подпрыгнул, когда с ним заговорило привидение.

– Что там с Маквиртером, Гриффин?

«Джина! Но она же мертва… »

– Это не в моей власти, – ответил он, радуясь, что так оно и было на самом деле, и двинулся дальше. Ему не хотелось обсуждать эту тему.

Следующей, кто заметил Гриффина, была Мэри‑Эм, одетая в светло‑зеленые брюки и блузку. Она выглядела довольно свежей и что‑то увлеченно обсуждала с Оуэном, Марджи и незнакомым пареньком в инвалидной коляске.

– Гриффи! – крикнула она.

Неизвестно, где она черпала силы, но Мэри‑Эм так энергично схватила его, что Алекс пошатнулся.

– Я боялась, что ты не придешь.

Ошеломленный неожиданно сильным потоком

дружеских чувств к мужественной маленькой женщине, Гриффин крепко обнял ее. Она отступила на шаг, подбоченилась и смерила его испытующим взглядом.

– Я могу и ошибаться, но, похоже, тебя назовут лучшим игроком.