|
В эту минуту генералы и эскорт спустились на узкую, залитую водой дорожку, тянувшуюся под откосом, ниже поля футов на пять. Маршал остановился и опять стал смотреть в подзорную трубку. На этот раз Фабрицио мог вволю любоваться им. Оказалось, что у него совсем светлые волосы и широкое румяное лицо. "У нас в Италии нет таких лиц, - думал Фабрицио. - Я вот, например, бледный, а волосы у меня каштановые, мне никогда таким не быть!" - мысленно добавил он с грустью. Для него эти слова означали: "Мне никогда не быть таким героем!" Он поглядел на гусаров - кроме одного, у всех у них были рыжеватые усы. Фабрицио смотрел на гусаров, а они все смотрели на него. От их взглядов он покраснел и, чтобы положить конец своему смущению, повернул голову в сторону неприятеля. Он увидел длинные ряды красных человечков, и его очень удивило, что они такие маленькие: растянутые их цепи, составлявшие, верно, полки или дивизии, показались ему не выше кустов живой изгороди. Один ряд красных всадников рысью приближался к той дорожке в низине, по которой поехали шагом маршал и эскорт, шлепая по грязи. Дым мешал различить что-нибудь в той стороне, куда все они двигались; только иногда на фоне этого белого дыма проносились галопом всадники. Вдруг Фабрицио увидел, что со стороны неприятеля во весь дух мчатся верхами четверо. "А-а, нас атакуют!" - подумал он, но потом увидел, как двое из этих верховых подъехали к маршалу и что-то говорят ему. Один из генералов маршальской свиты поскакал в сторону неприятеля, а за ним - два гусара из эскорта и те четыре всадника, которые только что примчались оттуда. Потом дорогу перерезал узкий канал, и, когда все перебрались через него, Фабрицио оказался рядом с вахмистром, с виду очень славным малым. "Надо с ним заговорить, - думал Фабрицио, - может быть, они тогда перестанут так разглядывать меня". Он долго обдумывал, что сказать вахмистру. - Сударь, - сказал он, наконец, - я в первый раз присутствую при сражении. Скажите, это настоящее сражение? - Вроде того. А вы кто такой будете? - Я брат жены одного капитана. - А как его звать, капитана-то? Герой наш страшно смутился: он совсем не предвидел такого вопроса. К счастью, маршал и эскорт опять поскакали галопом. "Какую французскую фамилию назвать?" - думал Фабрицио. Наконец, ему вспомнилась фамилия хозяина гостиницы, в которой он жил в Париже; он придвинулся к вахмистру вплотную и во всю мочь крикнул ему: - Капитан Менье! Вахмистр, плохо расслышав из-за грохота пушек, ответил: - А-а, капитан Телье? Ну, брат, его убили. "Браво! - воскликнул про себя Фабрицио. - Не забыть: "Капитан Телье". Надо изобразить огорчение". - Ах, боже мой! - произнес он с жалостным видом. С низины выехали на лужок и помчались по нему; снова стали падать, ядра; маршал поскакал к кавалерийской дивизии. |
