|
– Последний вопрос: нам известно, что вы обязываете комсостав армии изучать английский язык. Что вы имели в виду, издавая этот приказ? – Я действительно издал такой приказ. После нашей победы мы проведем широкую демобилизацию, и многие из командиров станут инженерами, дипломатами, торговыми работниками. Им придется общаться с вашими людьми, а я не очень верю искусству переводчиков. Я даже думаю, что, если бы каждый человек на земле знал хотя бы два языка, войны в будущем были бы исключены из жизни общества. – Вы говорите о будущем, когда ни одна страна мира не признает ни ваше, ни ленинское правительство? Вы говорите об этом, когда белые войска разгромили ваши армии под Хабаровском? – Именно. – Вы говорите, как верующий. – Довольно сложно объяснить разницу между понятиями «верующий» и «уверенный». Тем не менее запишите это себе в книжечку и порасспросите ваших русских друзей из нашей эсеровской оппозиции. – Благодарю вас, мистер Блюхер. – Всего хорошего, мистер Кэбб. …Через пять минут после того, как Кэбб покинул здание штаба, Блюхер пригласил к себе сотрудников особого отдела разведупра и предложил разработать тщательный план по дезинформации противника, с тем чтобы у белых создалось впечатление о новой переброске погранвойск с китайской границы к Хабаровску. РАСПОЛОЖЕНИЕ КАВАЛЕРИЙСКОЙ БРИГАДЫ Блюхер в сопровождении командиров быстро идет через плац к конюшням, огороженным высоким забором. Оттуда доносится тоскливое ржание. Блюхер – злой и хмурый, на лбу – складки, глаза спрятаны под бровями. В громадный огороженный двор, где сейчас стоит добрая сотня лошадей, купленных для бригады у крестьян, он почти вбегает. – Почему кони не в конюшнях? – Полно, ставить некуда. – Почему не построили временных? – Завтра переведем конский запас в Балку, там есть пустые помещения. – Почему завтра? Почему не сегодня? Он не слушает ответа, досадливо машет рукой и начинает осматривать лошадей. Делает он это медленно, близко заглядывает в конские морды, щупает мускулатуру груди и нос. Он переходит от одной лошади к другой и очень вдумчиво, тщательно изучает каждую. Коннице белых надо противопоставить красную конницу, иначе пехоте не выдержать. И орудиям надо придать лошадей – они мертвы без конницы. – Куда вы думаете определить эту, каурую? – спрашивает Блюхер сопровождающих его командиров. – В пятую батарею. – Понятно… Извольте сказать, каковы требования к вьючным лошадям для артиллерии? – Какие требования? – Те, которые разосланы по частям неделю назад. Вы их видели? – Так точно. – Помните? – Да. – Извольте повторить. – Я помню в общих чертах… – Придется напомнить частности. Вьючная лошадь для артчастей должна быть с широкой грудью, на коротких ногах, плотного склада, круторебрая, с крепким копытным рогом, с прямой короткой спиной, без старых ссадин на спине и с невысокой правильной холкой, – вдалбливая каждое слово в собеседников, отчеканил Блюхер. – А разве эта лошадь в артиллерию годится? На ней хоронить хорошо, а не воевать. Определите ее в обоз. Блюхер идет дальше, осматривая коней. – А это что такое? – спрашивает он. – Каких лошадей мы вообще не берем в армию? – С порчеными копытами. – Еще? – С сжатой пяткой. – Еще? – Вислоухих. – Еще? Молчат командиры, смотрят под ноги, мнутся. |
