Мой друг, покряхтывая, поднялся и с хрустом в суставах потянулся. Потом, щурясь, оглядел свою супругу.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов. Крепко, видать, вчера приложило: до сих пор морда белая, а глаза как у наркомана.

— Так эти два балбеса не спали всю ночь. — Вера подала мне ветровку, и я сбросил с нее зазевавшегося жука. — Фу, мерзость! И я спала с этой гадостью?

— Это она про тебя, — ухмыльнувшись, подмигнул я Сереге, и тот пожал плечами, почесывая округлый животик. — Ну, девочки и мальчики, из всех удобств могу предложить вам только кустики. А потом продолжить наш марш-бросок. Надо же выбираться в обитаемые места.

Это оказалось не так уж просто: после чахлой лесополосы (а ночью выглядела так угрожающе!) мы еще пару километров карабкались на пологий холм, поросший приземистым колючим кустарником, напоминающим скелеты древних ежиков. Вера продолжала жаловаться на жажду и вообще заявила, будто ощущает себя высушенной, словно кактус посреди пустыни. Сергей все чаще заводил разговор о пиве, а Марго молча зевала, всякий раз виновато улыбаясь мне. Спать хотелось просто невыносимо, и это оказалось единственным моим желанием: ни жажды, ни голода я не ощущал.

Даже дорога, которой мы следовали, явно устала от бесконечного подъема и, добравшись до вершины, остановилась отдышаться. Солнце начинало жечь просто немилосердно: его лучи, казалось, превратились в лазеры Звезды Смерти и пытались испепелить наши макушки. Поэтому дерево, под которым мы остановились, дабы оценить открывшийся вид, принесло райское наслаждение в виде прохладной тени.

— О, речка! — В голосе Веры звучала искренняя радость.

— Речка. — Рита выглядела встревоженной, когда покосилась в мою сторону.

— Надо будет окунуться. — Сергей тяжело дышал. — Думаю, водичка будет просто класс.

Река. Голубая лента, скользящая рядом с дорогой, напоминала мне притаившуюся змею, готовую нанести смертоносный удар. Да и вообще — какого черта! Я не помнил ни единой реки на полтысячи километров от города. Все яснее становился факт нашего присутствия в непонятном месте. Это, естественно, вызывало у меня тревогу, но не сильную.

Отбросив неприятные мысли, я посмотрел дальше. Там река, вильнув хвостом, уходила в сторону, а дорога ныряла в небольшой лесок, наподобие того, который мы проскочили утром. За леском, на невысоком пригорке…

— Домик, — сказала Рита и даже хлопнула в ладоши.

— Где? — Сергей, щурясь как кот, вертел головой. — Не вижу.

— Вон там, за лесом, — показал я пальцем. — На холмике.

— Я тоже не могу разглядеть, — пожала Вера плечами. — Ишь, какие глазастые. Пошли уже вниз, пока я не умерла от жажды.

Спуск был намного круче подъема, и мы почти бежали вниз, иногда с трудом удерживая равновесие. Это, впрочем, даже развлекало, я, может, получил бы массу удовольствия, если бы не нарастающее внутри напряжение. Чем ближе была река, тем сильнее я тревожился, и, когда мы оказались у подножия холма, в голове отпечаталась совершенно ясная мысль: больше я ни на шаг не приближусь к проклятущей канаве.

Сергей уже несся с громкими воплями к воде, на бегу расстегивая пуговицы серого пиджака. Вера побежала было следом, но вдруг остановилась и вопросительно уставилась на нас с Ритой. Жена друга побледнела еще больше и сделала попытку спрятаться за моей спиной.

— Вы это чего? — подозрительно осведомилась супруга. — С какого это перепугу ты водобоязнью начал страдать? Когда меня в Сочи швырял, даже не морщился.

— Не знаю.