— Это еще какого черта? — воткнула она кулаки в бедра. — Хоть раз подумай своей башкой. Если трасса где-то рядом, нужно идти к ней прямо, быстрее доберемся.

— Макс, слушай, она дело говорит, — неожиданно поддержал Веру Сергей. — Ну правда, прямо — значит, прямо. И арка эта посолиднее выглядит.

— А мне тоже больше нравится правый поворот, — несмело вставила Рита и жалобно шмыгнула носом. — Я просто чувствую, что нам туда нужно. Глупо, наверное…

Серега только рукой махнул, а Вера, судя по всему, вознамерилась разродиться очередной речугой. Однако я слишком устал от всего этого бреда и был не склонен вступать в полночные дискуссии посреди черной дыры.

— Ты сегодня уже достаточно поработала лоцманом…

Вера крепко сжала губы и надулась, сверкая глазами.

— …Так что позволь прислушаться к твоему мудрому совету и воспользоваться собственной головой. Серега, дружище, представляешь, я даю вам двоим идеальную возможность беспрепятственно материть меня, если я вдруг окажусь неправ. Ну, вперед, за орденами. Посмотрим, куда выведет нелегкая.

Когда мы подошли к деревянной арке, у меня тихо засвистело в ушах, словно начало резко изменяться давление. Кроме того, возникло удивительное ощущение постороннего взгляда, будто все изображения, вырезанные в дереве, уставились на нас. От этого стало слегка не по себе. Однако поворачивать я не стал бы, даже если бы один из циклопов по-настоящему подмигнул мне и предложил выпить. Во-первых, не хотелось доставлять удовольствие супруге, во-вторых, никакой угрозы по-прежнему не ощущалось.

Чувства подвели.

Держались мы, как и прежде, компактной группой, поэтому незримую линию, проходящую под аркой, пересекли почти одновременно. О переходе границы известил мощный удар чего-то твердого по затылку, бросивший меня на землю. Сквозь серый туман боли я мог различить Маргариту, рухнувшую рядом. Глаза женщины закатились, а худенькое тело в черном брючном костюме содрогалось в конвульсиях.

— Что случилось? — донеслось до моих ушей из далекой-далекой галактики. — Что с вами?

Ощущения, в общем-то, были знакомые: словно я пытался проснуться с грандиозного бодуна — морозило, сушило и зверски болела голова. И это учитывая великолепное самочувствие еще минуту назад. При попытке подняться, ноги вероломно подломились, и я, несомненно, ткнулся бы носом в пыль, если бы Серега не подхватил меня. На лице товарища читался испуг и непонимание. Вера стояла чуть поодаль и, открыв рот, глядела на вздрагивающее тело Маргариты. Потом перевела взгляд на меня.

— Вы это чего? — тихо осведомилась она. — Только прошли…

Ее поднятая для какого-то жеста рука замерла в воздухе, а рот распахнулся во всю ширь, исторгнув оглушительный взвизг. Сергей повернул голову в сторону сирены и вдруг отпустил меня. Если бы кое-какие силы не успели вернуться в шокированное тело, моя физиономия таки встретилась бы с гостеприимной пылью. А так я даже сумел выпрямиться и оценить ситуацию.

Арка, которую мы миновали, исчезла. Совсем. Даже следов не осталось. Две другие да и самого перекрестка я тоже не наблюдал. Дорога осталась, но уже не поросшая сухой травой, а усыпанная мелкой земельной пылью. Кстати, а почему так хорошо видно, если мой фонарь лежит, уткнувшись светящимся глазом в ближайшую кочку? Ага, потому что по небу величаво плывет луна в обрамлении мириад ослепительных звезд. В этом свете можно было разглядеть, что изменились даже деревья, растущие у дороги. Высокие стройные тополя сменились низкорослыми приземистыми растениями с пышной, почти идеально круглой кроной. Чем-то они напоминали яблони… в цвету. Насколько мне помнилось, с утра была середина июля и все деревья давно отцвели.