Глаза Айзека гневно сверкнули.

— А вы мне об этом не сообщили.

— Я никак не могла этого сделать, дружок. Потому что не знала, что у вас за дела. До сих пор не знаю.

— Идиоты, — пробормотал Айзек. И невесело, дробно рассмеялся.

— Это я не о вас. Но вы работаете с кучкой очень глупых людей.

— Не все же могут быть гениями.

— Я не в этом смысле.

Он потер переносицу, и на ней выступило розовое пятно.

— У них есть фотографии, Айзек. У него напряглись плечи.

— И что там?

«Ну вот, придется все выложить».

— На фотографии вы и мелкий наркоторговец. Сидите в каком-то низкопробном баре.

Петра сложила на груди руки. Он попытался расслабиться.

Тело повиновалось, но глаза бегали, словно у подозреваемого. Юноша раскрыл дело, а она лезла к нему со своими подозрениями. Неужели жизнь должна быть такой суровой?

— Я понимаю, что это может привести к ложному впечатлению.

— Не надо меня обманывать, — сказала Петра.

Он заморгал. Теперь перед ней был не крутой парень, а напуганный подросток. Какой же из них настоящий?

— Я вас не обманываю, — настаивал он. — В наших отношениях нет ничего страшного. Мы с Флако знаем друг друга с детства. В средней школе я помогал ему с учебой. Это было еще до Бертона. Время от времени встречались друг с другом на улице. Я знаю, что у него были неприятности, но к этому я не имею никакого отношения. Несколько дней назад он позвонил мне и попросил встретиться. Помочь ему в одном семейном вопросе.

— Что это за семейный вопрос?

— Его мать больна. Рак. Она на нелегальном положении, поэтому не может рассчитывать на лечение. Он думал, что я смогу помочь ей получить бесплатную медицинскую помощь. Я встретился с ним, потому что в детстве он всегда обращался ко мне в трудную минуту. Я объяснил, что не имею отношения к этой системе. Он не хотел ничего слышать, настаивал. Я пообещал разобраться. Приехав в кампус, сделал несколько звонков. Ничего не вышло. Так ему и сказал. Вот и все.

— Все?

— Да, черт возьми.

— Может, вы курьер: занимаетесь доставкой наркотиков? Он широко раскрыл глаза?

— Вы серьезно? Петра не ответила.

— Клянусь, Петра, клянусь. Я никогда не имел дела с наркотиками. Никогда. Да у меня и возможности-то такой не было. Флако — психопат и обманщик, но мы с ним не общаемся. Дело шло об услуге, и все. Просто безумие — подозревать меня в этом. Жаль, что вы раньше мне не сказали: я бы тогда все прояснил.

— Больная мать, — сказала она.

— Да.

— Это легко можно проверить.

— Проверяйте.

Темные глаза встретили ее взгляд. В них было спокойствие и усталость.

— У полиции вызвал подозрение ваш кейс. Флако мог пойти в бар с целью передать вам что-то под столом.

Он рассмеялся.

— Кейс. Вы когда-нибудь видели меня без кейса? Хотите проверить?

Он поднял кейс и протянул его ей. «Молись, Айзек».

— Все в порядке, — сказала она.

— Я никогда не торговал наркотой, и я уж точно не наркоман. Господи, Петра, можете представить, что произойдет с моей медицинской карьерой, если меня поймают за такими делами?

Он нахмурился.

— И что еще может случиться, если ваши коллеги-идиоты вздумают предъявить мне обвинение?

Он закусил губу.

— Может, мне пора обратиться к адвокату?

— Делайте то, что считаете нужным. Но я не думаю, что огласка может вам помочь.

— Верно, — покачал головой Айзек.