Бряк. Испанские ругательства.

Флако в кабинке развалился на стуле. На нем была черная хлопчатобумажная куртка поверх черной футболки, на столе перед ним пустые пивные кружки и рюмки. Он отрастил волосы, но как-то странно. Макушка у него выбрита, по бокам оставлены две черные полоски, на затылке болталась короткая тугая косичка, похожая на хвост рептилии. В углах рта подобие усов. Все, что ему удалось вырастить.

Айзек решил, что он похож на злого китайца, каким его представляют себе голливудские режиссеры.

Флако поднял голову, когда Айзек подошел к кабинке. Глаза у него были сонные.

Айзек стоял, пока Флако не поманил его пальцем.

Быстрое сердечное рукопожатие.

— Братишка!

— Привет!

Айзек сел против него. Он зашел в аптеку, купил тюбик тонального крема и постарался спрятать синяк. Получилась заплатка, но если специально не смотреть, то можно и не заметить.

Отечность было уже не скрыть, по Флако не приглядывался, к тому же в баре плохое освещение, поэтому Айзек надеялся, что ему не придется ничего объяснять.

— В чем дело? — неразборчиво спросил Флако. Длинные рукава застегнуты на запястьях. Обычно он

их закатывал. Скрывает следы от уколов? Флако говорил, что не колется, уверял, что предпочитает вдыхать, но кто знает?

Он всегда был беспокоен, неспособен долго оставаться один.

— Все по-старому, — ответил Айзек.

— Если по-старому — фак тебя — то почему ты здесь? Айзек пожал плечами.

— Ты всегда это делаешь, — заметил Флако. — Дергаешь плечами. Ты это делаешь, когда хочешь что-то от меня скрыть.

Айзек рассмеялся.

— Ничего смешного, — мотнул головой Флако.

— Мне нужен пистолет, — сказал Айзек.

— Пистолет? — захихикал Флако. — Зачем? Подстреливать самолеты? Не хочешь ли ты сделаться террористом?

Он раздул щеки, попытался сымитировать ружейный выстрел. Результат вышел хилый. Он закашлялся. Явно что-то принял.

— Для собственной безопасности, — сказал Айзек. — Район-то криминальный.

— Тебе кто-то угрожал? Скажи, кто, и я его прикончу.

— Нет, все в порядке. Но ты знаешь, как это бывает: все вроде хорошо, а потом — раз, и плохо. Сейчас, например, похуже.

— У тебя проблемы, приятель?

— Нет, все хорошо. Хочу, чтобы и дальше все так было.

— Пистолет… твоя мама… тамалес… — Флако облизнулся. — Они были такими вкусными. Может, угостишь меня еще?

— Обязательно.

— Да?

— Без проблем.

— Когда?

— Когда захочешь.

— Я постучу тебе в дверь, ты пригласишь меня, представишь маме, и она угостит меня своей вкусной кукурузой?

— Ну конечно, — сказал Айзек, зная, что этого никогда не будет.

Флако и сам это понимал.

— Пистолет, — он вдруг задумался. — Это… сам знаешь, ответственность.

— Я смогу с ним управиться.

— Ты хоть умеешь стрелять?

— Конечно, — солгал Айзек.

— Враки!

— Я умею.

— Ты отстрелишь собственную задницу и прочие причиндалы, приятель. Я буду плакать.

— Все будет нормально.

— Бац-бац, — сказал Флако.