|
Просто не растрачивайся по мелочам. Если им нужно было меня допросить, все равно допросили бы. Разве нет? – Право допрашивать имеет только дознаватель, ведущий следствие, – заученно возразил Галчонок. – А право, в свою очередь, имеет дознавателя… На сей раз он расслышал каждое слово, но смысл всей фразы целиком остался для юноши недосягаем: – Чего? – Э… Я пошутил. – И насчет спускать надзору все с рук тоже? – Ну почему же… Пиши прошение. Думаю, твой ллаван его охотно примет. А на ближайшей дружеской посиделке покажет ллавану Плеча надзора, они весело посмеются и запьют смех парой бокалов вина. – Почем ты знаешь? Можно подумать, своим предположением (весьма близким к истине, кстати) я открыл неведомое! – Потом. То есть, потому. Управителям приятнее поддерживать вражду между подчиненными, чем позволять тем действовать сообща. И полезнее, разумеется. Пока служки рычат друг на друга, для них существует только один глас. Хозяйский. А вот если замолчат да прислушаются… Хлопот не оберешься. – Хочешь сказать, ллаваны нарочно… – Допускаю, что не все. Но большинство. Круглые глаза расширились, словно от боли: – Натравливают нас друг на друга?! Не люблю разбивать зеркала чужих иллюзий, но раз уж начал… – Таков обычный порядок. Поэтому я и говорю: не трать силы напрасно. Если хочешь приструнить надзорных, не беги с каждым замеченным нарушением к ллавану, а складывай их в копилку. На будущее. Для действительно серьезных обстоятельств. Галчонок задумчиво почесал шею, поглядывая то на меня, то на витки испачканных полос ткани на полу. – Может, ты и прав. Вообще то, я совершенно прав. Но усугублять и рассказывать, что внутри каждой управы непременно поддерживаются склоки и свары, не стану. Хватит с юноши и уже сказанного. – Ты на все их вопросы ответил? – Думаю, да. Это важно? Он цыкнул зубом. – Они не собираются приходить еще раз? Да кто ж их знает. Впрочем, если тщательно будут следовать всем моим указаниям и проявят усердие… Придут. Даже прибегут. И попробуют заклевать. – Возможно. – Ага. Целитель что то решил для себя, подобрал с пола остатки повязок и направился к двери. – Эй, можно задать вопрос? Черные вихры недовольно качнулись. – Ну? – Какой сегодня день? – Вечер уже, – поправил Галчонок. – Вечер последнего дня перед Зимником. И больным полагается ложиться спать. Вечер? Гляжу на морозные узоры оконного стекла, скрывающие от меня мир вне лазарета. Пожалуй, день и правда клонится к своему окончанию: когда надзорные только пришли, в комнате было ощутимо светлее. Что ж, еще один хороший повод лечь в постель и немного подумать прежде, чем отпустить сознание на прогулку по сонным долинам. «Игла» убийцы вонзилась в мою грудь слегка заполночь, то бишь, в начале пока еще текущих суток. Предположительно, около получаса прошло до обнаружения останков уничтоженного патруля. Потом какое то время понадобилось, чтобы найти признаки жизни в одном из замерзших тел и отволочь это самое тело в лазарет, где приложить необходимые усилия по возвращению в чувство единственного уцелевшего свидетеля нападения на городскую стражу. Факт приложения усилий сомнению не подлежит: покойная управа очень не любит посягательства на своих служек, жестоко карая даже за малое членовредительство. А уж за убийство… Участь моего спасителя незавидна. Правда, его сначала нужно найти, а я почему то сомневаюсь в успехе данного дела. Зачем он напал на патруль? Посчитал, что мне угрожает опасность? Или так думал заказчик, поручивший меня охранять? Возможно и то, и другое, но… Охранять ли? Откуда вообще взялся этот малый? Вроде бы, у меня нет могущественных друзей, способных нанять столь умелого мастера. |
