— Но человек не может соревноваться в скорости реакции с компьютером. Даже в играх люди с ИИ уже не играют. Это запрещено нормами киберспорта, ведь мы всегда проигрываем, – обычно я слушал речи приходящих в пол-уха, но сейчас тема меня задела, – уже лет двадцать, как первая нейросеть с разгромным счетом победила корейского чемпиона эскадва.

– Прости, парень, я не знаю, что такое, как ты сказал? Эскадв? – пожал плечами вербовщик, – да это и не важно. Мы же не голые выходим против машин. У нас есть специализированные боевые костюмы. Доспехи. А в них тоже есть ИИ поддержки. Когда вы подрастете, каждый из вас получит модуль универсального диагностического интерфейса. Для работы и жизни…

– Добрыня! Добрыня очнись! – от мощных даров по щекам я приходил в себя. Дриада впилась в мою руку пальцами, в глазах ее был страх. Кузнец от всей души отвешивал пощечины своими мозолистыми руками. И все равно странное видение отступало слишком медленно.

– Х-хватит, – я слабо отмахнулся и понял, что лежу на полу кузни. Мокрый до нитки. Жутко саднило шею. Я с надеждой протянул руку к горлу, но ошейник был на месте. – Какого черта ты не закончил? Я же тебе сказал бить до последнего!

– Фу, живой, – с облегчением сказал мужик, садясь рядом, – а то думал все. К своему богу на поклон отправился. Как у тебя богатырь сердце засияло – я понял, что туго дело. Но продолжал, честно. А вот когда ты дышать перестал, тут уж извини не смог. Да и честно сказать не берет мой инструмент твою железяку. Только три долота зря извел.

– Твою мать, – не сдержавшись, выругался я. Аккуратно сев, я осмотрел пол. В самом деле на нем валялись сбитые и поломанные клинья, которыми в обычной жизни отделяли пластины оружейной стали друг от друга.

Ощупав пальцами полоску железа на шее, я убедился, что на ней остались неглубокие царапины, но не больше. Похоже, этот способ освободиться мне не подходил. А жаль, даже я не настолько безумен, чтобы попробовать расплавить металл прямо на шее. Это верный способ умереть долгой и мучительной смертью. Оставалось только два варианта. Надеяться на Святогора или искупить прегрешения перед Дланью.

Учитывая в чем меня реально обвиняют, никакого штрафа за это нет. Вернее, есть – жизнь. Одна штука. Так что второй вариант отпадает. По-хорошему я должен сейчас сидеть на капище и созывать народ, чтобы они покланялись богу Света. Накопить тысячу сторонников и после этого обратиться к своему богу за помощью. Вот только идола поставили не просто так. Это еще придется отработать.

– Вы это… – замялся кузнец, когда я с помощью Лягушки поднялся на ноги, – инструмент мне оплатите. А то как же я теперь работать без него буду?

– Ты свою работу не выполнил, – хотел было отшить его я, но затем вспомнил о статуе и о том, что помощник мне в городе пригодится, – но старался и вины в этом твоей нет. Как начнут с пожертвований деньги поступать – верну тебе. Или можешь взять избыток продовольствия.

– Вот спасибо и вам, и вашему богу! – поклонился кузнец, – во век не забуду!

– Я тоже, приходи каждый седьмой день к нашему покровителю. Молись, чтобы и тебе он дал сил богатырских в труде да борьбе выстоять. Тогда тебе и зачтется.

Лягушка обеспокоенно смотрела на меня, пока мы шли по оживленным улицам. Сколько я провалялся без сознания, сказать было сложно, но солнце уже давно перевалило за половину и медленно катилось к закату. Так что лавки закрывались, мастеровые собирали вещи и весело переговаривались, выбирая, куда пойдут. В тавернах сегодня народу будет столько, что не протолкнуться.

Времени до предполагаемой встречи с Ильей было все меньше, и единственное, что меня спасало – «разбитое сердце Востока».