|
Индевять, разволновавшись, быстро перешёл на китайско-мексиканский сленг и стал недоступен для понимания. Впрочем, так же быстро успокоился, привлечённый картинкой из фильма. Попкорн, пиво, кто-то в кого-то стреляет. — Тебе нравится то, что ты делаешь? — спросил Лекс. — Мне нравится то, что происходит, — ответил Индевять. — Надо работать. Просто надо работать. Я работаю, и мне платят. Через полгода я стану миллионером, и мысль об этом воодушевляет меня. Возможно, если случится что-то серьёзное, то нас заставят больше работать, но пока мы работаем в режиме «стандарт» и делаем то, чего никто раньше не делал. Пойми, молодой, мы сейчас на пороге великих открытий. Искусственный интеллект, который научится создавать виртуальное оружие, а следовательно, уничтожать себе подобных. Нас ждут кибервойны между сетевыми клонами людей, и возможно, наши спутники станут первыми неандертальцами, которые возьмут в руки камни и палки и сделают первые топоры. У тебя есть спутник, молодой? — Нет, — ответил Лекс. Позиция хакера стала ему понятна, разговор далее виделся беспредметным, и он встал с кресла. — Классная штука, у одного моего приятеля есть. Жаль, что сейчас недоступна. Ему подогнал её один его друг, за то что тот его не сдал, когда… Эй, ты куда? — Надо работать. — Да, ты прав… надо работать… — протянул Индевять и зачерпнул из ведра попкорн. — Кстати, я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Я думал, что именно это ты и пришёл выяснить. Ведро с попкорном, стоящее на груди у здоровяка, не удержалось и рухнуло вниз. Ругаясь на трёх языках, Индевять нагнулся за ведром. Рассыпавшийся по полу попкорн он аккуратно затолкнул ногой под сиденье, потом поднял голову — Лекс всё ещё стоял и смотрел на него. — И что же такое тебе известно? — спросил Лекс. — Сегодня будет корпоративная вечеринка. Но всё, что я знаю, — это то, что у нас заберут наушники перед началом и будет много классных шлюх. Индевять оказался прав. Корпоратив происходил на верхних этажах замка, в отсырелых комнатах, которые кое-как привели в порядок, превратив во временные траходромы. Лоу-лайф во всей красе. Наушники забрали, а проститутки, видимо, не только строго проинструктированные, но и запуганные, лишь стонали, как сумасшедшие нимфоманки, и за всё время не проронили ни слова. Этой вечеринке предшествовал дурацкий разговор с Лиской. Первое время она тут чувствовала себя не очень комфортно. На базе было всего три девушки, и отсутствием мужского внимания они не страдали. Лиска отшивала всех, кто к ней клеился, за что получила прозвище «Холодная Леди». Её оставили в покое, но она всё равно не успокоилась. Она переживала из-за родителей, которые не знают, куда исчезла их дочь, сходят с ума от переживаний. От осознания этого с ума сходила и Лиска. — Слушай, я понимаю, что не по адресу, но я просто последнее время думаю о родителях, они же не знают ничего, я просто пропала. Я понимаю, что не могу им ничего сообщить, но, может, можно узнать, как там они? Эй, а почему вы без наушников? Трудно сказать, что разозлило Лиску больше — то, что все собрались идти к проституткам, или то, что она узнала об этом последней. Когда Лекс посоветовал ей выяснить у цыгана ситуацию с мальчиками, у неё был такой вид, словно она собиралась ему пощечину влепить. Вечеринка… ну, а что вечеринка? Снятие сексуального напряжения, организованное по совету корпоративных психологов, наверняка наблюдающих за проектом. Проституток распределял цыган, предварительно зачем-то отобрав у всех наушники с переводчиком. Вечером следующего дня вся группа, за исключением француза, собралась у Лекса в комнате. Последней пришла Лиска, мрачнее тучи, села чуть в стороне. Поляк поинтересовался, как у неё дела, но удостоился лишь крайне раздражённого взгляда и дальнейшего игнора. |
