|
— Они пишут троян, чтобы с его помощью создать ботнет. Почему тебя это интересует? — Ну… меня больше интересует, почему нам не предложили это сделать. — Йо, молодой, это непростое задание. Это надо всё бросить и как минимум пару недель, а то и месяц заниматься совершенно другим делом. И надо понимать, как пишутся трояны для ботнета. Молодой, ты вообще когда-нибудь писал… а, дерьмо, ты же тот самый русский… извини, не узнал. Андерс про тебя рассказывал. «Стакс» — это круто. Когда я только вышел из Синг-Синга, я целый месяц приходил в себя от того, насколько всё изменилось, и «Стакс» был одним из самых глобальных изменений… — Вам предлагали писать этот троян? — перебил его Лекс. — Да, молодой, предлагали. Мы отказались. — Почему? — Потому что у нас уже есть работа. Мы, знаешь ли, нащупали путь, и отвлекаться на всякие трояны нам не стоит. Я тебе вот что скажу. Взаимодействие спутника и вируса возможно, и мы собираемся это доказать. При наличии определённых условий, разумеется. — Вроде денег, которые тебе платят, да? — Молодой, ты не понимаешь. Деньги — это всего лишь стимул. Но, безусловно, очень важный. Вот у тебя какая сумма контракта? — Не помню, — усмехнулся Лекс. — Как это не помнишь? Сто в лицо ты же получаешь? Или меньше? Сколько стоит твой контракт? — Хватит вытягивать инфу. С Андерсом пообщайся на эту тему. Он любитель поговорить. — Андерс… — хмыкнул Индевять. — Это странный русский. Он много объяснял, но я так и не понял, откуда он знает некоторых латиносов из «Мары». — Что такое «Мара»? — автоматически спросил Лекс. Индевять покосился на него, больше ничего говорить не стал, зачерпнул горсть попкорна, стал задумчиво жевать, глядя на экран. — Мэтт Деймон из Кембриджа, ты знал об этом? Там, где находится Гарвардский университет. — Нет. — Он автор сценария фильма «Умница Уилл Хантинг», ко всему прочему. Видел? Он собрал кучу премий, в том числе и «Оскаров». — Нет, не видел, — ответил Лекс. — Неплохие парни, эти жители Кембриджа. Думаю, это хороший город. — Ты по одному актёру судишь о всём городе? — Что поделать, — пожал плечами Индевять. — У меня нет знакомых в Кембридже. Зато есть знакомые голландцы. Ублюдки, все как один. Хотя он и есть всего один. — Ты про Словена? — догадался Лекс. — Тупой ублюдок не курит ганжу, ты знал об этом? Он из Голландии — и всякий раз приходит в бешенство, когда видит, как курят ганжу. Должно быть, ему непросто жить на родине. Были бы мы сейчас в Синг-Синге, я бы его изуродовал, как одного мекса, который… — А ты не в курсе, зачем Эйзентрегеру ботнет? — перебил Лекс разговорчивого хакера. — Молодой, не тупи. Ботнет всегда пригодится. Зарази миллион тачек с помощью хорошего вируса, и сеть будет приносить тебе двести — триста тысяч каждый месяц. А если количество машин будет увеличиваться, то прибыль вырастет в геометрической прогрессии. — То есть цель — заработать деньги? — Конечно. Надо же Эйзентрегеру как-то отбивать затраты и зарабатывать на нас. А ботнет для этого и создан. Перед Синг-Сингом мы с помощью одного хорошего трояна сделали сеть на полмиллиона и продали её арабам за триста тысяч. Это нас и погубило — если бы продавали каким-нибудь черномазым из Детройта, отделался бы годом условно. Но арабы, терроризм… представляешь, никого даже не волновало, что эти арабы всю жизнь прожили в Европе, занимаясь съемками порно, и ботнет был им нужен для раскрутки их порносайтов, три кобылы в петуха вверх дном. Индевять, разволновавшись, быстро перешёл на китайско-мексиканский сленг и стал недоступен для понимания. |
