Устроившись в кресле, Гай уютно поджал ноги в белых парусиновых брюках.

– Видели? Мой новый помощник! Перебежал ко мне от Тилля. Расторопный юноша, но слишком беспринципный. Я при нем стесняюсь даже почту принимать. Я подозреваю, что он может читать письма даже через мою спину.

Белдо на секунду прикрыл веки, отметив лисьего молодого человека в своей памяти. Его мозг был цепок как капкан. Всякого он мгновенно просчитывал до самой глубины его существа, пока губы его продолжали хихикать, изящные руки порхать, а длинные миндалевидные глаза умиленно поблескивать.

– Сейчас много таких. Раньше человек совершал мерзость по необходимости и долго угрызался. Теперь он делает ее совершенно задаром, – убежденно сказал старичок. – По мне, если уж предаешь, то с разбором и однократно, чтобы хоть кто-то мог на тебя положиться.

Гай расхохотался.

– Вы типичный шныр, Дионисий! Поэтому я и сделал вас главой форта! – сказал он.

Белдо с достоинством выгнул гибкую спинку.

– Да-с! Я был шныром два года. Девяносто четыре нырка! Шестьдесят девять найденных закладок! Москва полна людей, которых я облагодетельствовал! И хоть бы одна свинья поблагодарила – никто! никогда! – сказал он с укором.

Гай понимающе кивнул.

– Я помню, перед какой закладкой вы не устояли, Белдо!

Старичок топнул ногой.

– Я пожелал любви каждого, чьей любви я пожелаю сам! Мне хотелось делать людей счастливыми, – сказал он горячо. – Прекрасное благородное намерение, но двушка перестала меня впускать! А я отдавал себя целиком! Без остатка! Я был смешон, но плевал на это! Я рвал свою душу как струны!

Гай слушал, по кругу обкусывая ногти.

– Ужасно! – сказал он с ускользающим выражением.

– Улыбка, полуулыбка – и каждый шел за мной! Мужчина, женщина, ребенок – без единственного исключения!.. – горячась, продолжал Белдо. – А сейчас не так! За мной идут или те, которым все равно за кем, или те, которым что-то от меня надо! Закладка солгала! Я разбрызгиваю свою душу, как и раньше, но получаю взамен лишь жалкий пуф!

– Ну-ну, Дионисий! – охладил его Гай. – А вы чего ждали? Благодарности? Второго шанса? Вы знаете принцип шныров: если молоток не справился с ролью молотка, маловероятно, что ему доверят роль напильника.

Острые плечи старичка опустились.

– Двушка закрыта для меня навсегда!

– Не навсегда! – внезапно сказал Гай. – Найдите мне контрзакладку – и я проложу вам путь в самое сердце двушки. За вторую гряду! К той горе со снежной шапкой, к которой нельзя прикоснуться ухом, потому что гора поет и дрожит. И даже дальше – за эту гору!

У Белдо задрожала нижняя челюсть.

– Это невозможно! – сказал он, волнуясь. – Так глубоко не нырнет ни один шныр!

– Не нырнет, потому что не осмелится! Долбушин говорит, что контрзакладка позволяет путешествовать только по нашему миру. Наивность! Контрзакладка пришла из-за второй гряды! Там же, за первой скалой, где девчонка нашла ее, она оказалась случайно. Тот, кто сольется с ней, – получит проход не только в Лабиринт ШНыра, но и на двушку!

Белдо захлебнулся.

– Вы не обманываете, Гай? Это было бы слишком жестоко!

Гай молчал. Старичок, щурясь, вглядывался в его лицо, пощипывая пальцами рукава рубашки.

– Откуда вы знаете? Кто может знать это наверняка? – бормотал он. – А-а, понимаю: ваш опекун!

С дразнящей медлительностью Гай сунул руку в карман и достал скомканный лист.