|
-- Я вас покидаю, Николас. Пойду накрывать на стол. Он прошел по коридору в обратном направлении, пересек буфетную и вошел в столовую, она же -- гостиная; глаза отдыхали на ее бледно-голубом ковре и бежевато-розовых стенах. Комната, примерно четыре на пять метров, освещалась через два длинных проема, выходящих на улицу Луи Армстронга. Зеркала без амальгамы отодвигались в стороны и позволяли проникать внутрь весенним запахам, когда таковые появлялись снаружи. С противоположной стороны один из углов комнаты занимал дубовый стол. Две стороны стола обрамляли стоявшие под прямым углом длинные скамьи, а к двум другим были придвинуты подобающие стулья с подушками из голубого сафьяна. Помимо этого обстановка комнаты состояла из продолговатого низенького шкафчика, превращенного в дискотеку, проигрывателя с безупречной характеристикой и еще одного шкафа, симметричного первому, в котором находились рогатки, тарелки, стаканы и прочая домашняя утварь, которую используют при еде цивилизованные люди. Колен выбрал светло-голубую скатерть, гармонировавшую с ковром. В центре стола он поставил вазу -- наполненную формалином склянку, внутри которой два куриных эмбриона пародировали, казалось, "Видение розы" в хореографии Нижинского. Вокруг -- несколько веточек ремневидной мимозы: садовник друзей Колена получал ее скрещиванием обычной шаровидной мимозы с лентой черной лакрицы, за которой в детстве, сбежав с уроков, отправляешься к продавцу галантереи. Затем он приготовил для каждого по две тарелки белого фарфора на каркасе из прозрачного золота, по прибору из нержавеющей стали с ажурными ручками, в каждой из которых меж двух пластин плексигласа маялось в заточении чучело божьей коровки, приносящее счастье. Потом прибавил еще хрустальные кубки и салфетки, сложенные в виде шляпы кюре; все это заняло некоторое время. Едва он закончил приготовления, как звонок отскочил от стены, уведомляя о приходе Шика. Колен разгладил складку на скатерти и отправился открывать. -- Ну как ты? -- спросил Шик. -- А ты? -- перебил Колен. -- Снимай плащ и пошли смотреть, что приготовил Николас. -- Это твой новый повар? -- Да, -- сказал Колен. -- Я его выменял у своей тетки на старого и на кило бельгийского кофе. -- Он хорош? -- спросил Шик. -- Похоже, он знает, что делает. Он -- последователь Гуффе. -- Трупака из чемодана? -- ужаснулся Шик, и его маленькие черные усики трагически поникли. -- Да нет, остолоп, Жюля Гуффе, прославленного повара! -- Ну, ты знаешь! Я. |
