– Тяжёлый вопрос, – откровенно признался Влад.

– Спасибо, – неожиданно ответил ксенос.

– За что?

– За вашу откровенность. Я знаю, что вы не верите мне. Но вы не стали унижать меня ложью. Значит, и я буду предельно честен с вами. Клянусь первородным яйцом, я не причиню вам зла и не попытаюсь подчинить своей воле. В данной ситуации это более чем глупо. Мне нужен способ избавления от панциря. Всё остальное второстепенно.

– Хорошо. Сейчас я присяду, и можете начинать, – решился Влад, сам не зная, зачем делает это.

Привычно закрывшись, он вытащил из-за соседнего стола офисное кресло и, устроившись поудобнее, задумчиво посмотрел на Мишеля, решая, стоит ли посвящать его в это дело. Но Мишелю было не до него. Все его перемещения врач оставил без внимания, целиком и полностью погрузившись в операцию. Откинувшись на спинку кресла, Влад снова приоткрылся, давая техножрецу возможность коснуться собственного сознания.

Третье веко на глазу ксеноса чуть шевельнулось, и вертикальный, чёрный, как антрацит, зрачок неожиданно влажно блеснул. Не понимая, что это значит, Влад прикрыл глаза и, сосредоточившись, мысленно позвал:

– Верховный. Я готов. Начинайте.

– Забудьте обо всём. Оставьте все ваши беды и трудности за пределами этой пещеры. Здесь и сейчас есть только вы и я. Эти знания позволят вам стать одним из тех, к кому будут прислушиваться даже ваши правители. А теперь очистите свой разум. Начнём, – прошелестел техножрец, и внезапно на сознание разведчика обрушился шквал.

Эта была странная, причудливая смесь образов, звуков, запахов. Картинки сменяли друг друга с сумасшедшей скоростью, в глазах рябило так, словно это было наяву, а все органы чувств неожиданно отключились. Уже совсем не понимая, где он находится и что творится вокруг, Влад замер, судорожно сжав пальцами подлокотники кресла. Вскоре навалилась боль. Разведчику казалось, что ему в голову медленно вгрызается тупое сверло, разрывая мозг и кроша кости черепа.

Сколько длилась эта пытка, он не знал. Но неожиданно всё закончилось, и следом за болью навалилась спасительная темнота. В себя Влад пришёл от резкого запаха нашатыря. Закашлявшись, он медленно поднял голову и, сфокусировав взгляд на озабоченном лице Мишеля, хрипло спросил:

– Получилось?

– Если ты про срез, то да. А теперь объясни мне, что с тобой произошло.

– Он жив? – спросил разведчик, игнорируя вопрос.

– Жив, конечно. Что с ним будет? – растерялся Мишель. – Движение скальпеля выверено до десятой доли микрона. Благодаря кислороду ожога почти нет, а место среза я уже мазью обработал.

– Где он?

– В своей комнате. Спит. Странно, но почему-то вы оба вдруг отрубились. Может, объяснишь, что произошло?

– Ты не учёл, что у него замедленный метаболизм. И всю операцию ты провёл на живую, – тихо сообщил Влад.

– Что-о?! – завопил Мишель в полный голос. – Этого быть не может.

– Это правда.

– Так какого же дьявола он тогда молчал?!

– Не ори. И так голова раскалывается, – поморщился разведчик.

– Погоди, откуда ты узнал, что анестезия не подействовала? – вдруг сообразил Мишель.

– Почувствовал. А потом… резко навалилась сильная боль, и я отрубился, – соврал Влад, не желая посвящать приятеля в свою тайну.

– Ничего не понимаю, – растерянно пролепетал врач, разводя руками.

– Забудь, – отмахнулся Влад. – Он точно в порядке?

– Да говорю же, в полном.