– До сих пор «дракон» вёл себя в обычном режиме. Или я опять чего-то не знаю?

– Нет. Всё верно. По моим данным, Лисовский не изменился, – задумчиво протянул граф. – Нужно запросить материалы по его выходу на Ксену с группой «нюхачей». Где-то там мелькало, что «дракон» научился у них каким-то приёмам.

– Каким это приёмам? – спросил Ремезов, ещё больше насупившись.

– Что-то там связанное с умением закрывать собственное сознание от чужого воздействия. Нужно уточнить.

– «Нюхачей» нужно было с собой брать, – проворчал мрачный, словно туча, полковник.

– Где их столько набрать? – возмутился Кудасов. – Все команды в разгоне.

– Кстати, о птичках. Я тут краем уха слышал, что именно на Спокойствии нашли чуть ли не три дюжины кандидатов в «нюхачи» сразу. Я даже грешным делом решил, что очередная пуля.

– Нет. Тут всё верно. Группа, которую отправляли туда на проверку подростков, в шоке вернулась. Не планета, а какая-то сплошная аномалия. То растения, то руда, то алмазы, то меха с рыбой, а теперь ещё и эмпаты. Хотя… закрытое сообщество, огромные расстояния, постоянное напряжение от ожидания неприятностей. Всё может быть, – медленно, словно размышляя, проговорил Кудасов.

– А неприятности-то с чего? – позволил себе полюбопытствовать полковник.

– Планета принадлежала корпорации. И её наёмники то и дело устраивали там небольшие локальные войны. Из поселенцев выжимали все соки, требуя постоянно увеличивать добычу пушнины и рыбы. А те, естественно, сопротивлялись. Вот и получилось постоянное многолетнее противостояние.

– И как это может быть связано с эмпатией?

– Способности человеческого мозга так до конца и не изучены, – вздохнул граф. – Вполне возможно, что в минуту смертельной опасности некоторые поселенцы умудрялись передать свои эмоции на большое расстояние, чтобы сообщить близким, что с ними случилось. От этих людей родились дети, для которых подобные способности оказались чем-то рядовым. Так и получились местные эмпаты. Это так, теория из разряда бредовых. Но других у меня нет.

– Планета эмпатов. С ума сойти можно, – покачал головой Ремезов.

Их разговор был прерван сообщением по внутренней связи, что корабль разогнался и через три минуты уйдёт в подпространство. Всех просили сесть и отложить подальше незакреплённые предметы. Вскоре корабль чуть тряхнуло, по корпусу прошла короткая вибрация – и всё стихло. Капитан корабля объявил, что «Дерзкий» уже в подпространстве, и пассажиры снова могут свободно перемещаться.

– Который раз прохожу эту процедуру и всё равно никак привыкнуть не могу, – проворчал полковник, мрачно скривившись.

– Ворчун ты старый, – рассмеялся Кудасов и, поднявшись, от души потянулся. – Всё. Пошёл я спать. Всё равно больше делать нечего. Так хоть отосплюсь от души.

Отлично зная, в каком напряжённом режиме работает его подопечный, Ремезов только одобрительно кивнул и, когда Кудасов покинул кают-компанию, отправился проверять несение службы его бойцами.

Следующая неделя прошла в блаженном ничегонеделании. «Дерзкий» вышел в объём и, снова разогнавшись, ушёл в очередной прыжок. Граф выходил из своей каюты только чтобы поесть и выяснить, всё ли в порядке.

Но стоило только сторожевику снова выйти в объём для последнего перехода до орбиты планеты, как дежурный наблюдатель сообщил, что рядом с точкой перехода идёт ожесточённый бой. Причём бой этот вели три корабля. Согласно военной классификации, два эсминца и посыльный катер. Не понимая, как такое может быть, Кудасов приказал запросить коды опознавания по закрытой волне и, едва прочитав полученные данные, громовым голосом приказал атаковать неизвестные эсминцы.