Ему показалось, что воевода вздрогнул. После паузы, когда слышен был только стук копыт и свист встречного ветра, голос воеводы прозвучал совсем печально:

    -  Да, тцарица сильно смягчала нрав нашего светлого...

    Кленок ощутил, как недобрый холод внезапно начал пробирать до костей. Губы задрожали, а голос сорвался:

    -  И что теперь? Неужели нрав Его Величества изменится?

    -  Узнаем, - ответил воевода несчастливо.

    Дальше скакали в молчании, так же и пронеслись в раскрытые ворота. Не останавливались, пока не ворвались в Тцарский двор, привязали коней, и только на крыльце Рагнар остановил молодого воина:

    -  Дальше я один.

    -  Но он велел...

    -  Останься, - сказал Рагнар мягче. - Кто знает, что на уме этого...

    Он не договорил, но Кленок понял, что герой просто хочет уберечь его от внезапного приступа гнева, что может случиться с тцаром от сильного горя. Сердце переполнилось горячей благодарностью, а в глазах защипало. Он смотрел в удаляющуюся спину с пламенной любовью, молча давая себе клятву отдать жизнь за этого благороднейшего из людей, когда тому потребуется.

    А Рагнар вошел в покои быстрым шагом воина, который умеет быть быстрым, не выказывая суетливой торопливости. Тцар, уже одетый, возился с замком одной из скрынь, что стояли у него в личных покоях. Обернулся, как ужаленный:

    -  Ты?.. Что подкрадываешься?

    -  Торопился, - пробормотал Рагнар, на самом же деле топал как конь, ещё и половицы визжали, будто с них сдирали шкуру. - Что изволишь, пресветлый тцар?

    Тцар смотрел на него глазами, полными слез. Рагнар, чувствуя неладное, опустился на колени:

    -  Если в чём провинился, прости! Только боги не делают ошибок.

    -  Вставай, - бросил тцар измученным голосом.

    Рагнар покачал головой:

    -  Я знаю, ты никого не зовёшь ночью просто так. Я вижу, какое у тебя лицо. Что случилось? Я догадываюсь, что у меня один выход - в пыточный подвал... Тцар сказал раздражённо:

    -  Да встань же!

    Рагнар сказал упрямо, чувствуя, как страх стиснул уже не только сердце, но и внутренности:

    -  Скажи хоть, в чём моя вина?

    -  Да не обвиняю тебя, дурак!

    -  Но тцар... Ты никого не вызывал так внезапно, среди ночи...

    Тцар гаркнул, выпучив глаза и раздувая ноздри:

    -  Тебя в самом деле туда сейчас поволокут, если не встанешь!

    Рагнар поспешно поднялся, но голос держал униженным:

    -  Я не знаю причины твоего гнева. В чём я виноват, скажи...

    Тцар заорал, вскинув кулаки:

    -  Что за дурак! Клянусь тебе всеми богами, что ни в чём тебя не обвиняю. А если и виноват ты в чём, то клянусь опять же всем святым на свете, клятвой Кибелла клянусь, что волос с твоей головы не упадёт по моей воле, пальцем тебя не трону! И никогда ничем на тебя не посягну, вреда не причиню! Вот прямо перед алтарём Кибелла клянусь, что пусть меня он живого утащит, и на том свете каждый день на кол сажает, если нарушу слово!.. А если вздумаю хоть слово тебе сказать худое, то пусть мой язык Кибелл тут же и выдерет! Теперь доволен?

    Рагнар перевёл дыхание, пусть лучше сочтут дураком, чем опасным для трона, голос его всё ещё подрагивал:

    -  Тогда... зачем?

    -  Дело тайное, Рагнар.