— Понятно, — сказал НШа мотострелков, — это было в тот момент, когда наш батяня-комбат вздумал повоевать в одиночку и угробил БМПеху.

— Ясненько, значит всё-таки есть возможность добраться до наших пленных и, может быть, даже вытащить их оттуда, — подытожил Булыга, — Вольдемар, пока ночь, собирай своих, пойдете снова.

Вова кивнул и галопом умчался к морякам. Танкист встрепенулся:

— Я тоже с ними пойду, только автомат дайте!

— Ну, если сможешь, иди, — спокойно ответили ему, — тем более, лучше тебя никто тех подвалов не знает.

Вернулись Кошкин с Клешниным. Всё у них было хорошо, однако боевики, обезумевшие от песен «Ласкового мая» и нестройных солдатских голосов, пригрозились, что если эта какафония не прекратится, они начнут расстреливать пленных. «Звуковещателям», дабы не злить и без того нервных и неадекватных кавказцев, пришлось ретироваться.

Второй раз разведгруппа к месту входа в канализацию подойти не смогла, наблюдатели из обороняемого домика сработали. Передняя сторона дома ожила пулеметными очередями и выстрелами подствольных гранатомётов, в ночное небо ушло несколько осветительных ракет. Один из матросов был ранен в бедро, слегка задело прапорщика-связиста. Пришлось, расшвыривая в разные стороны дымы, отступить назад к своим. Вторая и третья попытка так же не увенчались успехом. С дальнего блок-поста на КП батальона прибежал боец:

— Товарищ, майор, — заорал он размахивая автоматом, — там, бля, на наш блок танки идут и духи!

Танков оказалось не столь много — всего один. Боевиков на первый беглый взгляд — до тридцати. Можно, конечно, было предположить, что это танк Федеральных Сил и в ночной темноте заблудился. Если бы не одно «но». Люди, следовавшие перебежками за танком, орали во всё горло «Аллах Акбар», танк медленно надвигался на блок, но не стрелял. Из обороняемого домика послышались радостные вопли боевиков. С блок-поста открыли огонь по наступавшим и одновременно по дому. Боевики залегли. Начался ураганный обстрел блок-поста с двух направлений. Командир роты мотострелков, укрывшись за бетонным блоком, наблюдал за передвижениями танка, рядом на боку лежал боец и споро прикручивал стартовые заряды к гранатомётным выстрелам. БМП отвечали выстрелами своих скорострельных тридцатимиллиметровых пушек. Однако танк остановился и стал в фас на направлении блок-поста, а пробить лобовую броню танка не так уж и просто.

«Да почему же он не стреляет?», — думал командир роты.

В это время, благодаря начавшемуся бою, в разведгруппе заменили раненных на здоровых и перебежками добрались до пролома в асфальте. Нырнули вниз и по телефонному проводу как по путеводной нити быстро добрались до того места, где обнаружили танкиста. Спасенный танкист, хотя и был еще весьма слаб здоровьем, держался бодро, но дышал тяжеловато. Нашли катушку с проводом и трубку проверили — связь была, все функционировало. Связист-мотострелок закинул катушку на спину. Дальше группу повел танкист, поддерживаемый с одного бока морским пехотинцем. Если бы не проводник, то лаз в подвал навряд ли бы нашли и наверняка бы прошагали мимо. Со всеми предосторожностями освободили лаз. Один из матросов осторожно просунул ствол автомата во внутрь. Тихо. Где-то наверху разворачивался бой, от стен и потолка отскакивали небольшие камешки. Потом матрос острожно просунул фонарик и голову. Посветил. Пустое подвальное помещение, заваленное всяческим мусором. В дыру можно пролезть ползком под трубами. Степной доложил по связи наверх Булыге о том, что вход в подвалы дома обнаружен.